Фантазии господина Фрейда. Марина Серова

с какой яростью парень крикнул, что он ни с кем не хочет обсуждать своих родителей. Именно родителей, а не отца! Неужели он пустился во все тяжкие и послал родителей к черту ради своей любимой девушки? А что, по молодости лет это бывает. Но проверить входящие звонки на его сотовый все-таки надо. И если, не дай бог, окажется, что мать ему ни разу не звонила, вывод получится однозначный – ее нет в живых. Потому что в отличие от матери самой Клавдии Петровны, которая ни дочь, ни сына знать не желает, Клава на своего Ивана надышаться не может. Решив, что не стоит с этим тянуть, я позвонила Кирьянову – хоть у него рабочий день и закончился, но он всегда засиживается на службе допоздна, так что у меня есть шанс еще застать его. Так и вышло.

      – Володя! У меня к тебе большая просьба, – начала я.

      – С Андреевым связанная? – спросил он таким неодобрительным тоном, что я даже поморщилась.

      – Пойми, Киря, это очень серьезно, – сказала я. – И совсем не с ним это связано, а с его женой, Клавдией Петровной.

      – Ладно, что там у тебя? – сжалился он.

      – Она пропала. Ты меня не первый день знаешь и поэтому понимаешь, что на пустом месте я волну не гоню никогда. Грузить тебя не стану, просто организуй мне, пожалуйста, распечатку входящих, а заодно и исходящих звонков с сотового телефона Ивана Семеновича Андреева за июль этого года, – попросила я.

      Володя недовольно посопел и сказал:

      – Черт с тобой! Диктуй номер! – Он все записал и спросил: – И что тебе это даст?

      – А то, Киря, что не могла мать сыну больше двух недель не звонить, где бы она ни находилась, – объяснила я и вдруг спохватилась: – Володя! – жалобно проскулила я. – А можно еще одну распечатку? С ее телефона? За июнь и июль? А?

      – Тетенька! Дай попить, а то так есть хочется, что переночевать негде, – ехидно заметил Кирьянов.

      Я сочла это заявление знаком согласия и продиктовала ему номер Клавдии Петровны. Убедившись, что он все правильно записал, я положила трубку и, успокоившись насчет этой части проблемы, вернулась к более насущной на данный момент, то есть к Третьей швейной фабрике, из-за которой весь сыр-бор и разгорелся. Я очень надеялась, что дело именно в ней, потому что, окажись иначе, мне придется очень сильно пораскинуть мозгами, чтобы этого злодея, покушавшегося на Андреева, вычислить.

      Накопившаяся за время расследования предыдущего дела усталость давала о себе знать все больше и больше, причем ощущалась она не только на физическом уровне: я уже медленно и плохо соображаю – вон как перед Ершовым опозорилась, когда попросила его труп Кефира найти, который для дела нам действительно ничего не даст. Я попыталась проанализировать сложившуюся ситуацию, но ничего конструктивного мне в голову так и не пришло, да это и невозможно пока – из-за недостатка информации. Решив хотя бы выспаться, раз уж мой нормальный отдых в теплых краях отодвигается из-за моей собственной глупости на неопределенное время, я пошла спать.

      ДЕНЬ ВТОРОЙ

      Вторник,