История Похитителя Тел. Энн Райс

вот, именно на эту тему я бы написал роман о Рембрандте, будь я смертным. Но я не смертный. Мне не спасти душу искусством или добрыми делами. Я похож на дьявола, но с одним отличием: я люблю картины Рембрандта!

      Но при взгляде на них сердце мое разрывается. И чуть не разорвалось, когда я увидел тебя в музее. И ты совершенно прав: не бывает у вампиров лиц, как у святых из Цеха суконщиков.

      Вот почему я так внезапно покинул тебя в музее. Это не ярость дьявола. Это просто грусть.

      Я еще раз обещаю тебе, что во время нашей следующей встречи я дам тебе высказать все, что ты захочешь.

      Внизу я нацарапал телефон моего агента в Париже и почтовый адрес – я делал это в каждом письме к Дэвиду, но Дэвид никогда не отвечал.

      После этого я отправился в своего рода паломничество, заново посетив все величайшие собрания мира, хранящие полотна Рембрандта. В своих странствиях я не увидел ничего, что могло бы поколебать мою веру в добродетель Рембрандта. Но я снова преисполнился решимости больше Дэвида не беспокоить.

      Потом мне привиделся сон: тигр, тигр... Дэвид в опасности... Вздрогнув, я проснулся в своем кресле в старом доме Луи, как будто меня потрясла чья-то предупреждающая рука.

      Ночь в Англии подходила к концу. Нужно было торопиться. Но когда я наконец отыскал Дэвида, он сидел в старинном деревенском кабачке в Котсуолде.

      Эта деревня, куда вела лишь одна узкая и опасная дорога, располагалась неподалеку от усадьбы его предков. В ней была всего одна улица, застроенная еще в шестнадцатом веке, и единственная гостиница, благосостояние которой полностью зависело от непостоянных в своих вкусах туристов. Прочитав мысли жителей, я быстро выяснил, что Дэвид восстановил ее из своего кармана и все чаще и чаще находит здесь убежище от лондонской жизни.

      Абсолютно сверхъестественное местечко!

      Однако Дэвид всего лишь попивал свой любимый солодовый шотландский виски и рисовал на салфетках дьявола. Мефистофель со своей лютней? Рогатый Сатана, танцующий под луной? Должно быть, его уныние смогло коснуться меня за многие мили, а точнее, я ощутил озабоченность тех, кто находился рядом с ним, – ведь в их мыслях я уловил его образ.

      Мне так хотелось с ним поговорить. Но я не осмелился. Я бы наделал слишком много шума в этом маленьком кабачке, где расстроенный старый владелец и два его неуклюжих молчаливых племянника, покуривая пахучие трубки, все еще бодрствовали исключительно по случаю царственного визита местного лорда – который и напивался, как лорд.

      Целый час я простоял там, заглядывая в окошко. А потом ушел.

* * *

      Теперь же – много-много месяцев спустя – на Лондон падал снег, большие снежинки тихо опускались на высокое здание Обители Таламаски, а я искал его, усталый и унылый, думая, что из всего мира я должен увидеться только с ним. Я исследовал мысли членов ордена – как спящих, так и бодрствующих. Я их взбудоражил и отчетливо услышал, как просыпается их бдительность, – так же ясно, как если бы они включили свет, вскакивая с постели.

      Но