Россия на распутье: Историко-публицистические статьи. Павел Гаврилович Виноградов

П. Г. Виноградова. Если самодержавие осуждалось им за то, что пожертвовало цивилизацией и правовым порядком ради сохранения бесплодных завоеваний и угнетающего господства, то революционные экстремисты – за стремление положить конец роли России как великой державы путем поддержки ее распада и отказа от национальной истории ради интернациональных мечтаний. Желание мира становилось как бы несовместимым с либеральными изменениями в обществе, поэтому вполне логичным было приветствие тех социалистических фракций, которые становились по вопросу о продолжении войны в один ряд с буржуазными партиями. В этих оценках, как и в отношении к федерализму, можно заметить пункты, ослаблявшие либеральную программу Виноградова. Во-первых, непонимание негативного отношения к войне общества в целом порождало иллюзию, что достаточно устранить неурядицы, созданные бездарным управлением царских чиновников, и она будет успешно завершена. Во-вторых, переоценка значения внешнего фактора для либеральной эволюции российского общества практически лишала этот процесс внутренних оснований.

      Правда, последнее положение отчасти преодолевалось указанием на возможности активной работы городского и земского самоуправления по преобразованию социального порядка, а также на потенциальную поддержку демократической власти и порядка «весомым голосом» крестьянства, которое «менее крикливо, менее распропагандировано, менее подвижно, чем городские рабочие»[73]. Однако основным пафосом статьи была мысль о необходимости интеллектуального общения Англии с Россией, которое должно вытеснить германское влияние и содействовать продвижению последней по пути либеральных преобразований.

      Вновь к освещению положения в России П. Г. Виноградов обратился во время июльских событий. Историк вновь подтвердил свой вывод о всенародном характере революции. «Мы и они» – так он определил размежевание в дореволюционной России между народом, с одной стороны, и самодержавием и бюрократией, формировавшейся по принципу «исключения лучших», с другой. Возвращаясь к резким критическим оценкам бюрократии, звучавшим из его уст, начиная с лекций в Кембридже в 1902 г., П. Г. Виноградов особенно подчеркивал германское проникновение в ее среду, приобретшее «пропорции и вид иностранного завоевания»[74]. Рассматривая нарастание антагонизма между обществом и властью, он намечал традицию освободительного движения, идущего от декабристов через идеалистов 1840-х гг. (славянофилы и западники) к деятелям пореформенного периода, среди которых постепенно произошло размежевание на радикально настроенных социал-демократов, опирающихся на доктрину марксизма, и умеренных, активно работающих над практическим строительством новой России в рамках земств.

      Дальнейшее смещение акцентов под влиянием июльских событий можно заметить в статье «Некоторые элементы российской революции», которая развивала конспективный набросок предшествующей публикации.

73

Ibid. 330.

74

Vinogradoff P. The Liberation Movement in Russia // Manchester Guardian. 1917. July 7.