Собачья работа. Лев Пучков

затащили Жеку в хибару, но приматывать было не к чему – голые стены. Спеленали скотчем ноги, выгнули дугой и примотали руки к щиколоткам.

      – Так не дернет, – сообщил номер первый, отдавая Ли скотч. – Бабки давай.

      Ли протянула бритому три сотенных. Приняв деньги, тот подмигнул даме и осуждающе покрутил головой:

      – Ну ты крутая, метла, – совсем бесстрашная. Он же, падла, как очухается, побежит стучать…

      – Он никуда не побежит, – пообещала Ли, пряча камеру в сумку и доставая «беретту». – Вы вот что – топайте пешком, тут недалеко. А я побуду с ним еще пару минут. Все – спасибо за работу.

      Бритые лишних вопросов задавать не стали – быстренько потопали восвояси, почему-то вжимая головы в плечи. Ли ухмыльнулась. Опасения уголовников понятны – ввязываясь в такие сомнительные делишки, вполне можно рассчитывать вместо гонорара схлопотать пулю в голову. Отойдя метров на тридцать, бритые облегченно вздохнули, номер первый обернулся и крикнул:

      – Ну ты, метла, если еще проблемы будут, подваливай! Все замастырим в лучшем виде. И это… короче, если ебстись захочешь – приходи, я тебя так, на халяву, сделаю. Уважаю таких.

      – Ты меня больше никогда не увидишь, красавчик, – ответила Ли, заходя в хибару.

      Жека лежал на полу и пытался разогнуться – получалось из рук вон. Заплаканное красное лицо, голая задница черт знает в чем – он был жалок и вызывал отвращение.

      – Видишь, Женечка, как получилось, – тихо сказала Ли, направляя пистолет в пах связанного. – А ты, наверно, думал – побаловался с бабой, выбросил на помойку – и забыл. А в жизни не так все просто. Сейчас я отстрелю тебе яйца и брошу. В течение часа ты истечешь кровью и умрешь – гарантирую…

      – Сука!!! – плаксиво крикнул Жека, кривя рот в страдальческой гримасе. – Сдохнешь, сука!!!

      – Обязательно, – согласилась Ли, три раза нажимая на спусковой крючок. – Только после тебя… – И стремительно вышла, не обращая внимания на отчаянные вопли кастрированного огнестрельным способом Жеки…

      Улица Щепихина располагалась на другом конце города, поэтому Ли подкатила к массивным железным воротам с выбитой на них цифрой 17 довольно поздно: судя по звукам разухабистой мелодии, доносившейся со двора, здесь уже не спали.

      Осмотрев усадьбу, Ли пожала плечами: по сравнению с трехэтажными соседями одноэтажный особнячок Кулькина, едва видный из-за двухметрового забора, смотрелся более чем скромно.

      – Скромность украшает человека, – буркнула Ли и нажала кнопку звонка.

      – Кто? – поинтересовался динамик домофона приятным женским голосом.

      – Геннадий Юрьевич дома? – ответно вопросила Ли.

      – Дома. А кто это?

      – С работы – по срочному делу, – не стала оригинальничать Ли. – Вы ворота откройте, я на машине.

      – Сейчас, – домофон отключился, зажужжал мотор – ворота неспешно поползли вправо.

      – Какая преступная беспечность, –