Жизнь и страдания Ивана Семёнова, второклассника и второгодника. Лев Давыдычев

ря, учится он хуже всех в школе.

      Обидно?

      Еще как!

      Кому обидно?

      Да всему классу!

      Да всей школе обидно!

      А Ивану?

      А ему хоть бы хны!

      Вот так тип!

      В прошлом году играл он в белого медведя, целый день на четвереньках ходил по снегу – заболел воспалением легких. А воспаление легких – тяжелая болезнь.

      Лежал Иван в постели еле живой и хриплым голосом распевал:

      Пирамидон-мидон-мидон!

      Аспирин-пирин-пирин!

      От лекарства пропаду-ду-ду!

      Только в школу не пойду-ду-ду!

      Долго лежал Иван. Похудел. И едва выпустили его на улицу, он давай кота Бандюгу ловить: хотел дрессировкой подзаняться. Бандюга от него стрелой, Иван за ним, поскользнулся – руку вывихнул и голову чуть не расколол.

      Опять его в постель, опять он еле живой, опять хриплым голосом поет-распевает:

      На кровати я лежу-жу-жу!

      Больше в школу не хожу-жу-жу!

      Лучше мне калекой быть-быть-быть!

      Лишь бы в школу не ходить-дить-дить!

      Хитрый человек этот Иван Семёнов! Уж совсем поправился, а как врач придет, Иван сейчас застонет, глаза закатит и не шевелится.

      – Ничего не могу понять, – растерянно говорит врач, – совершенно здоровый мальчик, а стонет. И встать не может. Ну-ка, встанем!

      Иван стонет, как раненный на войне, медленно опускает ноги с кровати, встает.

      – Вот и молодец, – говорит врач. – Завтра можешь идти в школу.

      Иван – хлоп на пол.

      Его обратно в кровать.

      А план у Ивана был простой – болеть как можно дольше. И всех бы он, Иван Семёнов, перехитрил, если бы не злосчастная муха.

      Муха, обыкновенная муха подвела Ивана.

      Залетела она в комнату и давай жужжать. Потом давай Ивану на нос садиться. Он ее гонял, гонял – никакого результата. Муха оказалась вредной, ехидной и ловкой.

      Она жужжит.

      Иван чуть не кричит.

      Извела муха Ивана.

      И спокойненько уселась на потолок.

      «Подожди, – решил Иван, – сейчас я тебе напинаю».

      Он подтащил стол, на стол поставил стул, взял полотенце, чтобы прихлопнуть муху, и – залез.

      А муха улетела.

      Иван от злости давай по потолку полотенцем хлопать!

      Вспотел даже.

      В это время в комнату вошел врач. Ну и попало Ивану, невезучему человеку, так попало, что с тех пор он мух бьет кулаком, да изо всех сил!

ОСТАВИЛИ ИВАНА ВО ВТОРОМ КЛАССЕ НА ВТОРОЙ ГОД!

      Все Ивана жалели.

      А он?

      А он хоть бы хны!

      Ну не получается у него учеба! Вот сядет он уроки готовить, обмакнет перо в чернила, вздохнет – клякса.

      Иван ее промокашкой – хлоп!

      Клякса посветлеет, но станет еще больше. Иван снова обмакнет перо, снова вздохнет и – снова клякса.

      Смотрит он на кляксы и мечтает. Хорошо бы сделать так, чтобы голова отвинчивалась. Пришел бы в класс, спокойненько сел бы на свое место, отвинтил бы свою собственную голову и спрятал бы ее в парту. Идет урок. Ивана, конечно, не спрашивают: не может же человек без головы говорить! Ведь говорит-то он ртом, рот-то у него в голове, а голова – где?

      В парте!

      Звонок на перемену. Иван привинчивает голову и носится по школе.

      Звонок на урок. Иван голову – вжик! вжик! вжик! – и обратно в парту. Сидит.

      Красота!

      Думал Иван, думал и придумал однажды замечательную штуку.

      Пришел он как-то в школу, сел за парту и молчит. Минуту молчит, вторую молчит, третью… Пять минут прошло, а он – молчит!

      – Что с тобой? – спрашивают ребята. Иван отвечает:

      – Зззззззззззз… – И голова у него дергается.

      – Заболел? – спрашивают ребята.

      Иван кивает.

      – Чем заболел?

      Иван медленно встает из-за парты, прихрамывая, идет, останавливается перед классной доской и мелом на ней пишет:

      Я ЗАЙКА

      Ребята ничего не понимают. Колька Веткин говорит:

      – Да ты и не похож на зайца.

      Иван весь задрожал и:

      – Зззззззззззз…

      – Заикой он стал! – догадался Паша Воробьёв. – Заикой, а не зайкой.

      Иван обрадованно закивал.

      Как только в класс вошла Анна Антоновна, ребята загалдели:

      – Семёнов болен!

      – Он зайкой стал!

      – Не