Испытание киллера. Лев Пучков

отчаяния. Все во мне перевернулось. Вспомнил вдруг Милку, гоблинов, свою жену с хачеком и так далее. В голове кто-то суматошно заорал: «Влип!!! Опять ты влип, Бакланов!»

      Выскочив из-за стола, я застопорился на пути движения «быков» и очень дружелюбно посоветовал:

      – Мужики! Оставьте ее – она пошутила!

      Тот, что двигался направляющим, повел себя очень бесцеремонно: он ухватил меня свободной рукой за отворот пиджака и грубо оттолкнул в сторону, не сочтя нужным сконцентрировать внимание на таком малозначительном препятствии.

      – А! Не хотим, значит, по-хорошему! – горько воскликнул я, предпринимая последнюю попытку разрешить конфликт в устной форме. – А вот Феликсу пожалуюсь – будет вам!

      – Пшел отсюда, чмо! – рыкнул направляющий, здоровенный рыжий квадрат с бритой башкой, и вдруг попытался лягнуть меня в пах. Как давеча несчастного бородатика – спутника Оксаны.

      Ну, это он зря так. Тут уж я не волен был управлять стихиями. Потому что, когда общение из устной формы трансформируется в рукоприкладство (или ногоприкладство – без разницы), мое логическое мышление самопроизвольно сходит на нет, а вместо него включаются автоматизмы многофункциональной боевой машины со старой, но вполне надежной программой, ключевым файлом которой является одно коротенькое понятие «УБЕЙ!».

      Резко дернув тазом назад, я встретил агрессорову голень мощным рубящим ударом. Проигнорировав крик боли, разогнался на полкорпуса и прыгнул левым плечом вперед, сшибая направляющего с курса.

      Ребята, естественно, были крепкие и имели определенный опыт в области единоборства – иначе бы их не держали в Центральной группировке. Но когда в узком проходе на вас стремительно падает стокилограммовая туша впереди стоящего соратника, вам, сколь бы крутым рукопашником вы ни были, не остается ничего другого, как столь же стремительно пятиться, поддерживая эту тушу. Пока во что-нибудь не упретесь.

      Роль локомотива у меня получилась замечательно. Разогнав до предельной скорости колонну стремительно ретирующихся «быков», которые по ходу действия обронили визжащую Оксану на какой-то накрытый стол, я финишировал у витрины, в последний момент успев затормозить и прикрыть лицо руками.

      Витрина лопнула с оглушительным звоном, взорвавшись сотнями осколков. «Состав» задом наперед вывалился на улицу. Выпрыгнув следом, я обнаружил, что у всех «быков» присутствуют явные признаки жизненной активности, несмотря на обильные порезы и сильные ушибы. Быстро аннулировав эти признаки несколькими точными ударами, я круто развернулся и неторопливо пошел прочь от ресторана – будто и не имел никакого отношения ко всей этой катавасии. Сами понимаете – общаться с приятелями этих громил, которые могли оказаться в разных местах огромного зала, мне вовсе не улыбалось.

      В ресторане между тем включили верхний свет. Чуть погодя возбужденные голоса закричали мне вслед:

      – Вон он! Вон – идет, сука!

      «Нехорошо! – подумал я. – Надо бы убираться отсюда