В чужой семье. Александра Анненская

иди сюда, посмотри, что я тебе покажу! – сказал он, подходя к столу.

      Он достал из ящика листок бумаги и положил его перед девочкой.

      – Что это? Твой репетитор! – вскричала Соня с веселым смехом. – Как похоже! И каким уродом ты его нарисовал!

      – А это, смотри, наш инспектор! А это латинист, а это учитель русского языка! Все похожи! – и он выложил перед ней несколько листочков с весьма удачными карикатурами учителей.

      – Митя! Как ты хорошо рисуешь! – вскричала Соня, любуясь рисунками и в то же время смеясь над ними.

      – Это что, пустяки! Это я в гимназии рисую, когда станет скучно; а у меня есть целый альбом хороших картин: я срисовываю из «Нивы» и из других книг.

      Альбом понравился Соне еще больше, чем карикатуры.

      – Митя, ты просто художник! – вскричала она.

      – Да, вот рисованию я хочу учиться, так меня не учат! – опять с озлоблением заговорил мальчик. – А латынь мне противна, так нет, непременно учи ее!

      – Как же, Митенька, ведь без латыни нельзя учиться в гимназии, нельзя попасть в университет… – робко заметила Соня.

      – Я все равно не попаду в него! Я не могу и не хочу учиться – вот и всё!

      После этого Соня стала всякий день заходить к Мите в комнату поболтать часок перед обедом, и ему это было, видимо, приятно. С ней он был более разговорчив и не так угрюм, как с другими.

      В половине октября гимназистам выдавали так называемые «табели», то есть листки с отметками за четверть года. Митя пришел домой позже, чем обыкновенно, очень бледный и мрачный.

      – Приди ко мне! – сказал он вполголоса Соне, встретив ее в коридоре.

      – Что случилось? – спросила она с беспокойством, входя в его комнату.