Фантум 2012. Локальный экстремум (сборник). Коллектив авторов

добавить Дж. У. Ни. – В результате взлома была утеряна ценная информация.

      Показалось или в этом техногенном, словно тоже обработанном, голосе прозвучали ноты сожаления?

      – Необходимо извлечь её копию.

      – Буфер его глафов чист.

      Я вернул планшет и, не удержавшись, поскреб лаковую поверхность стола. Все-таки пластик: дерево не скрипит.

      – Глафы – да. Голова – нет.

      Интересно, каким она меня видит?

      Доктор Уоттс, не будьте идиотом, на вас напялен ярко-алый скин, чтобы любой охранник мог засечь ваше передвижение. Или вы предпочитаете нечто кислотно-зеленое?

      А всё равно, лишь бы не разметка мишени стрелкового симулятора. Но размышлять об этом пришлось уже на обратном пути в лабораторию.

      В тот день мы с Питером перешли на «ты».

      – Ты веришь своим глазам, док? – спросил он.

      – Банальный вопрос приобретает интересный оттенок, если задан дизайнером мнимых изображений офтальмологу.

      – А по сути, док?

      – По сути я могу назвать тебе сотню механизмов самообмана, позволяющих человеку выжить.

      – Одно дело – выживание, другое – существование в режиме мастурбации сенсорной периферии на очередной символ, который представляет из себя дерьмо, помноженное на чью-то патологию.

      Глядя на Питера, развалившегося на ложементе субтома, я думал о том, что легче всего обвинить этого человека в безумии. Хотя для вскрытия это не принципиально.

      Стены оставались цивильно-белыми, но в потоке данных на экране чувствовался внимательный взгляд службы безопасности. Сам поток дублируют, тут и гадать нечего. А еще что? Наблюдают? Леди Дж. У. Ни мановением руки оживляет тысячу один глаз, некогда встроенный в стены кабинета? И пускает гулять по необъятному столу караваны картинок. Каждое ваше действие, доктор Уоттс, каждое слово заносится в протокол.

      – Так что такого в твоей голове?

      Я перевел субскан в режим массированной атаки. И мигающая нить лазера заплясала на глазах Питера. Точка-тире-точка-тире.

      Примите шифрограмму.

      Сигнал летел по проводам, задевая химические метки, и, достигнув пункта назначения, умирал.

      Шифровальщик вышел покурить. Извините.

      – Ты прав, док. Сто механизмов самообмана. Но человек – тварь изобретательная. Я придумал сто первый способ.

      Вот теперь аккуратная круглая мишень точно прикрепилась к моему затылку.

      – Всё, Питер. Закрыли тему. Я не желаю…

      – Не будь наивным, док. Объем информации, циркулирующей в этой комнате, не имеет значения. Ты заказал себе утилизацию, когда допустил мысль, что с «ВиКо» можно посотрудничать. Надеюсь, у тебя были на это причины.

      Агонизирующая «Судико» и робкая надежда, что научную практику моей лаборатории не свернут. Дадут работать с синдромом Китона.

      Ложная слепота, оказывается, заразна и проявляется порой весьма избирательно.

      – Они не сообщили мне никакой значимой информации. – Сказывалась привычка отбиваться до последнего. – Могли бы предоставить все данные и ускорить работу, но не