Про медицину. Андрей Михайлович Белоглазов

в районной поликлинике областного Н-ска на прием участковому терапевту. Поликлиники в нашей стране – это, по обыкновению, цокольные и первые этажи стандартных пятиэтажек, доставшиеся нам еще с Советских времен. На цокольном этаже находится регистратура и гардероб. Если ремонт и был в поликлинике за годы новой России, то выполнен он уже давно и по Советским стандартам – стены покрашены краской охра, а потолок побелен. Местами с потолка отпали огромные куски штукатурки, свидетелем этого события я не был, надеюсь никто из деток не пострадал. Так щербины, цементными кратерами, дополнительно придают безнадеги маленьким пациентам и их родителям. Замазывать их никто не спешит. Длинный коридор, кабинеты терапевтов, дальше лора, детского хирурга, окулиста, невролога, еще дальше детская пыточная – сдача крови, откуда доносится плач, прививочная. Вдоль стен низенькие кушетки, обитые дерматином, вот, в общем то, и все.

      Очередь к врачу десять человек: девять мамаш и я, папаша, у каждого на руках по ребенку, у меня их двое, пухлые рукописные карточки, которые взяты в регистратуре на цокольном этаже и талончики с указанием времени. Талончики – ноу хау и гордость нашего министерства здравоохранения, такой символ цифровизации нашей экономики, по задумке, должны браться по интернету через сайт госуслуг или на сайте поликлиники. Но, пока эти опции нам, провинциалам, недоступны. Дозвониться в поликлинику тоже невозможно и вчера я заехал в поликлинику за талончиками к своему терапевту. Мне достался один, больше не было, но понадеявшись на русский авось, я привез двоих детей.

      В коридоре душно – людей много, в нашем городе плохая экология и дети часто болеют. На прием маленького пациента отводится по пятнадцати минут, принимают вроде бы как быстрее, но все равно очередь по талонам неумолимо опаздывает уже на полчаса от фактического времени. Причин тут много, и от терапевта они, в общем, не зависят – сегодня прививочный день, очередь постоянно прерывается мамашами, которыми надо отметить отсутствие противопоказаний в карточках, заходила главврач и приводила кого–то из своих, вне очереди забегала ушлая толстожопая «просто спросить» и зависла в кабинете почти на полчаса… Картина такая – все нервничают.

      Появляется новый персонаж – тумбовидная тетка в норковой шубе, восточной наружности, с огромным мясистым носом и соседствующими с ним бородавкой и усами. С ней два шумных, юрких, черноглазых внука. Наши детки либо жмутся к родителям, либо смотрят в экраны смартфонов, видимо сказывается наследственная усталость от всех лихих революций, войн и смут прошлого века, эти же очень подвижны.

      – К’хак принимают, по талонам? – с придыханием вопрошает старуха. Шириной своих плеч она легко даст мне форы, хотя я вешу сто килограмм и совсем не маленький.

      – По талонам, – отвечают ей из очереди.

      Старуха соображает, жует губами, а потом рубит:

      – Сичас па времени я пайду!

      – У нас талоны раньше, на сорок пять минут!

      – На полчаса!

      – На четверть часа, – взрывается очередь.

      – Я пайду, маё время, – безапелляционно подытоживает новороссиянка.

      Таких сейчас по Расее – десятки миллионов, получив независимость в девяносто первом и успешно изгнав русских оккупантов, они – предприимчивые, сплоченные, сильные, наглые хлынули в нашу страну потоком – осваивать новые территории. Власть их охотно принимает, дает за малую мзду гражданство – они правильно голосуют и помогают держать в узде вечно недовольных местных. Конкретно этого индивида я знаю, ее дети держат фруктово-овощную палатку в поселке, где живет моя сестра. Машина у них тонированная Гранта спорт с нулевым дорожным просветом. Раньше по ночам они очень любили громко включать музыку, но кто-то из местных засадил из рогатки гайкой в стекло, и ночные концерты прекратились.