Повелительница грозы. Кирилл Кащеев

косясь не на своего противника-богатыря, а на обмотавшийся вокруг коленей хвост.

      – Ты хоть размотайся как-то, что ли… – растерянно пробормотал Алеша Попович – рубить окончательно запутавшегося в хвосте и оттого почти беспомощного противника казалось ему недостойным. Принижало имидж былинного героя.

      Вокруг помоста нарезал круги гусляр, то и дело разражаясь пугающими воплями:

      Ветра нет – да тучу нанесло,

      Тучи нет – да будто дождь дождит,

      А дождя-то нет – да только гром гремит.

      Гром гремит да свищет молния:

      Как летит Змеище Горынище…

      Небо потемнело. Вытягиваясь, будто дым от далеких пожарищ, длинные и гибкие, похожие на змей тучи расчертили солнце темными полосками. Сияние снега погасло. Не дождь и не туман, а пробирающая до костей густая взвесь из мельчайших водных капель – какие с отвращением называют «мряка» – накрыла только что звеневший радостью «Парк Киевская Русь». Серая мгла упала, как ватное одеяло, глуша гомонящие голоса и грохот железа. Даже колокольный трезвон сбился, заметался, как вспугнутая птица, и смолк окончательно. Задул пронзительный ледяной ветер, из-за горизонта наползало все больше холодных змеящихся туч. Солнце скрылось окончательно. Серое обложное небо провисло над парком, тучи тяжело волоклись над острыми крышами деревянных теремов, норовя распороть рыхлые животы о замершие флюгеры.

      Словно нож, золотистый зигзаг молнии пропорол навалившуюся сверху серость.

      – Там, там! Глядите! Летит! – вдруг завопили в толпе.

      Разрезая серое небо сверкающими кончиками крыльев, среди туч несся…

      – Дракон… – тихо и растерянно сказал кто-то.

      – Это во всяких Европах – дракон, а у нас – Змий, – авторитетно поправили его.

      – Голограмма! – восхищенно выдохнули дальше.

      – Не голограмма, а лазерная проекция, – еще более авторитетно поправил все тот же голос, – продвинутые технологии!

      Держа норовящие свалиться наземь шапки, люди смотрели в небо. Алеша Попович вскинул меч над головой Тугарина да так и замер, с открытым ртом следя, как отблескивающий серебром на фоне туч крылатый змей нарезает круги над башнями детинца[1].

      – Не сдавайся, Тугарин, вон к тебе подмога прилетела! – крикнул кто-то. Люди пришли в себя, зашевелились, в толпе послышались смешки.

      – Сейчас змей ка-ак спустится, ка-ак даст огнем… – подхватил другой.

      – Как же он спустится, когда он – всего лишь рисунок на тучах, – снисходя к чужому невежеству, вмешался авторитетный голос, но его не слушали.

      – Руби Змеевича, Лешка, пока не поздно! – дурашливо заорали из толпы.

      Новая молния расколола небо. Сложив крылья, змей ринулся вниз. Словно громадный небесный кулак, тугой воздух ударил по толпе. Народ бросился врассыпную. Целый пучок ветвистых молний впился в землю, но там уже никого не было – кроме остроносого человека

1

Внутренняя крепость древнерусского города.