Паутина зла. Александр Прозоров

что же, днем нечисть не может одинокого путника подстеречь? Не может?! – загорелся скоморох, потирая лоб. – Вот тебе не стану, а путнику Олегу спою. Ой, люли-люли…

      – Заткни пасть! – опять потребовал толстяк. – Хозяин, выкинь его!

      – Тебе самому пора уж давно, – заметил богатырь, опять опершийся на локти за своим столом. – Ну-ка, сынок, иди разбуди всех, что по лавкам дрыхнут, да скажи: пусть или просят чего, или проваливают. Полдень скоро.

      Отрок послушно поплелся толкать с вечера оставшийся в корчме люд. Закончив со щами, в которые неплохо было бы хоть капнуть сметаны, Олег придвинул к себе горшок с кашей. Ароматной, жирной, с тмином, солониной и перцем. Удивительно, до чего наваристые, вкусные каши ели предки! Ради такой пищи картошку можно обратно в Америку отправить. Вот только еще бы разок попробовать…

      Середин вздохнул, но после первой же ложки гречневой каши временно забыл о своей тоске по картофелю, лифтам и бутылочному пиву. Бражка дождалась своей очереди, Олег отведал и ее, найдя, как всегда, крепкой и вкусной.

      – Нет никаких оборотней! – заявил вдруг проходивший между столами к дверям человек. – Есть лишь диавол, внушающий некрепким духом свои мерзости! А следует его перекрестить и плюнуть, а сперва самому креститься. Помощи у Господа нашего искать следует, как…

      – Ой, люли-люли-люли!!! – визгливо взвыл скоморох и сорвался с места в неуклюжий танец. – Раз сложил наш грек персты, наложить на всех кресты! Но народ вместо креста уронил его с моста!

      «Не больно-то складно, – отметил про себя Олег. – И громко. Наверное, толстый его сейчас вытолкает».

      – Хозяин! Налей дураку! – вместо этого потребовал здоровяк. – Слышь, скоморох! Дашь еще пинка колдуну греческому, так и закуски получишь!

      Но на пинок скоморох не решился: христианин отмахнулся от глумящегося тяжелым посохом, а в глазах его читалась готовность схватиться хоть со всем миром и пострадать за убеждения. Однако достойного противника не нашлось, и адепт византийской веры гордо удалился.

      – Ой, люли-люли…

      – А теперича заткни пасть! – Толстяк опять уронил голову.

      – У нас в Озерцах оборотней нет… – продолжил разговор Глеб, задумчиво прихлебывая квас. – На Сером болоте, где, сказывают, некогда чудское кладбище было, много всякой гадости, да она к деревням соваться боится… А на полдень от нас, за Еловым лесом, спокон веку страшное творится…

      – А ну, не поминай, – потребовал до того молчавший старик по левую руку от Олега. Почти беззубым ртом он очень медленно, едва ли не по крупинке, поглощал такую же кашу.

      Ведун бросил на соседа удивленный взгляд. Седой, с крупным, носящим следы многочисленных переломов носом, на лице шрамы… Одет небогато. Старый вояка? Что ж тогда мешает о нечисти говорить, будто испугался?

      – Что это ты, старый человек, мне рот затыкаешь? – обиделся Глеб. – Я хозяин, семья пять ртов, не скоморох какой, не побирушка с крестом. Что хочу, то и молвлю.

      – Кое о чем и сказывать не