Выбор оружия. Фридрих Незнанский

на это рассчитываю, – признался Турецкий. – Для меня важно было это написать. Могу только надеяться, что мою докладную записку прочитает кто-нибудь из людей, полномочных принимать ответственные государственные решения.

      – До выяснения всех обстоятельств дела я буду вынужден отстранить вас от работы.

      – В этом нет необходимости. – Турецкий положил на стол генерального прокурора заявление об увольнении по собственному желанию, загодя приготовленное на случай, если разговор примет именно такой крутой оборот.

      Генеральный прокурор нахмурился.

      – Вы в самом деле хотите уволиться из прокуратуры?

      – Нет. Но этого, как я понимаю, хотите вы.

      Генеральный надолго задумался. Наконец сказал:

      – Я дам вам знать о своем решении. А сейчас не смею вас больше задерживать.

      Турецкий встал.

      – Подожди меня в моем кабинете, – обратился к нему Меркулов. Они уже лет пятнадцать, если не больше, были друг с другом на «ты», но сейчас, в напряженной атмосфере кабинета генерального прокурора, нескрываемо дружелюбное меркуловское «подожди» могло означать лишь одно: если для Турецкого этот тяжелый разговор закончен, то для генерального вторая половина его еще впереди – и она вряд ли будет намного легче.

      Ждать Турецкому пришлось не меньше часа. Когда Меркулов вернулся наконец в свой кабинет и водрузился за необъятным письменным столом, он будто не заметил вопроса, сквозившего в напряженном взгляде Турецкого. Благодушно поинтересовался:

      – Ну и как, проветрился в Гармише? Как там Альпы?

      Турецкий лишь пожал плечами.

      – Альпы как Альпы.

      – Пивка баварского попил? На лыжах покатался?

      – Какие лыжи? – удивился Турецкий. – Лето в Альпах – мертвый сезон.

      – Люди-то хоть интересные были?

      – Были и интересные. Ханс Юнге был из Франкфурта-на-Майне – помнишь, с которым мы дело об убийстве банкира Алмазова разматывали? – См. роман Ф. Незнанского «Контрольный выстрел» (М., 1996).» Франц Шмидт из гамбургской криминальной полиции. Боб Портер из Лондона. Совершенно потрясающий малый. Семь языков. И все – на «Файф левел». На «Пятом уровне» – на уровне носителей. По-русски говорит, как коренной петербуржец из хорошей семьи. Кто еще? Кэт Вильсон из нью-йоркской полиции. Тоже – три языка, включая русский, хоть и не на «Файф левел». Афро-американка, как сама сказала. Негритянка или мулатка. В двадцать четыре года уже лейтенант, начальник отдела по расследованию убийств. Это как Володя Яковлев из МУРа. На наши деньги получается – подполковник. Чертовски красивая. Но нрав как у дикой кошки.

      – Приручить не пытался? – поинтересовался Меркулов. – Или побоялся, что исцарапает?

      – Слушай, Костя, кончай ты мне душу мотать! – взмолился Турецкий. – Что ты обо всем этом думаешь?

      Меркулов помедлил с ответом.

      – Заварил ты кашу. Ну что я могу сказать? Все правильно, Саша. Хорошо просчитано. Кроме одного. Вот твое заявление. И вот что я с ним делаю…

      Он разорвал листок на четыре части и бросил обрывки