Самый старший лейтенант. Разведгруппа из будущего. Юрий Валин

Румынский овощпром. Но мясо там тоже имеется. Товарищ старший лейтенант брезгует. Уверен, что там бараньи яйца.

      Женька осторожно подхватил с лезвия финки густое месиво. На вкус оказалось остро и довольно вкусно. Взрывник тоже попробовал.

      – Ничего. Хлеба бы еще. Только с чего товарищ командир решил про барашка? Здесь вроде говядина.

      – Про бараньи яйца догадку я высказала, – призналась Катрин. – Не чего это мне в голову взбрело? Романтические ассоциации какие-то.

      Мишка старался не ухмыляться:

      – Мы к взрыву готовы. Осталось время выставить. Какой приказ будет?

      – Товарищ старлей сейчас решает, – Катрин вскрыла новую банку. – Тут такое дело – с взрывом просчитаться нельзя. Если часовых до налета начнут менять…

      – А он сам-то где? – поинтересовался Женька.

      Начальница указала финкой на потолок рубки:

      – Наверху товарищ старший лейтенант. Обстановку изучает, нас, обжор, прикрывает. Чапай думает, короче.

      Теперь Миша улыбаться не стал. Наоборот, слегка напрягся и сказал:

      – Я проверю заряды. Мало ли…

      Взрывник соскользнул по трапу. Женька вздохнул.

      – Не ерзай, Земляков, – сказала Катрин, жуя. – Я девушка открытая. Даже комсомолкой была несколько дней. Чего это я свое мнение скрывать должна? К тому же мы с тобой сегодня обязаны геройски пропасть без вести. И наш товарищ командир, кстати, тоже. Война нас спишет.

      – Это конечно. Только все равно за спиной болтать нехорошо.

      – Вернемся, я все в глаза выскажу, – посулила Катрин. – И ему, и начальству. Я, блин, с ним даже за один монитор садиться не желаю. Нашли мне замену, банши его покусай.

      – Это наши дела. А Шахметову как такое слушать? Может, он за провокацию принял? Он из СМЕРШа, со всеми вытекающими.

      Катрин посмотрела, слизнула с лезвия финки соус, умудрившись не порезаться.

      – Знаешь, Евгений, ты, похоже, проникся. Молодец. Нет, я серьезно. Походатайствую перед начальством, чтобы тебе лишнюю увольнительную дали.

      – Спасибо.

      – Нет, за это мне Иришка спасибо скажет. Насладиться лишний раз твоим обществом, Земляков. Приголубит, приласкает. Возможно, в последний раз.

      – Э, а почему это в последний?

      – Убьют тебя, идиота, скоро. Вот, может, в следующей командировке. Потому что в людях ты разбираешься так, примерно как я в нижнесаксонской поэзии. С Толкуновым в группе ходить нельзя. У меня инстинкт. Мгновенная реакция организма. Туповатая и необъяснимая, но безошибочная.

      – Он командир. Назначенный сверху. Там его проверяли.

      – Нет, это мы его сейчас проверяем. А сверху его настойчиво рекомендовали. Наверняка имели для этого основания. Но ошиблись. Такое бывает. Смотри, по возвращении не вздумай в интеллигентность играть. Он тебе не нравится.

      – Чего он мне нравиться должен? Мне девушки нравятся. Вроде тебя и Иришки.

      – Спасибо за комплимент. С Иришкой