Избранная по контракту. Екатерина Казакова

по моему мнению, надолго должна была отбить охоту задавать мне дурацкие вопросы, но этот ушастый турист-недоучка невозмутимо фыркнул и заявил, что он так устал, что никакие колбасные изделия не заставят его сделать ни шагу. Поняв, что сил у меня терпеть этот скулеж больше нет, я плюнула и стала собирать ветки для костра. Увидев, что колыхание телесами по направлению к заданной позиции больше на сегодня не предвидится, разрушитель моих нервных клеток тут же вытащил из рюкзака свое персональное койко-место и, расстелив его с помощью носа, нахально завалился спать. Я же, как пчелка Майя, обустраивала наш ночлег, кипятила воду, готовила макароны с тушенкой и думала, как ночью буду защищаться от неведомых тварей. Ник мне говорил, что на Светлой территории шанс встретить нечисть мизерный, но не с моим еврейским счастьем надеяться на чудо. Оставив пса сторожить наш временный лагерь и удивившись, что он даже не испугался остаться один, пошла искать воду на завтра. Сегодня мне не повезло. Проплутав довольно долгое время, никакого водоема не обнаружила и, увидев, что солнце начинает клониться к закату, пошла назад. Настроение было отвратительное, воды оставалось мало, значит, придется обходиться без вечерних водных процедур. Из леса мы не вышли и, судя по тому, как пес передвигается, идти нам по нему очень долго. Как говорится, на повестке дня одна фигня. Вот с такими грустными мыслями я вернулась назад, и, как оказалось, во время. Еще пять минут блужданий, и осталась бы без ужина.

      – Сосискин, сволочь, ты сожрал почти все макароны! – заорала я, когда увидела, что почти полный походный котелок был им съеден.

      От моего вопля с деревьев посыпались листья, а этот троглодит даже ухом не повел.

      – Ну и чего ты орешь? – невозмутимо поинтересовался он. – Вон возьми кипяточкуа и взорви бомж-пакет, – кивнул он на торчащую из сумки упаковку лапши «Доширак».

      – Скотина ты мерзкая! Это наш НЗ! Что ты будешь жрать, когда кончатся макароны и тушенка?! – визжала я на весь лес.

      – Дойдем до города и купим хавчик, – сыто икнул он в ответ.

      – Да такими темпами мы сдохнем в этом лесу от голода, а коренья и грибы ты жрать у нас не приучен! Ты у нас исключительно мясо-молочные продукты потребляешь! – вопила моя обида, и ей вторил бурчащий от голода желудок.

      – А кто-то слишком долго прохлаждался на морях – и у него отобрали возможность определять, что тут съедобное, а что нет, – огрызнулся он в ответ.

      Не помня себя от злости, я подлетела и выхватила то, что оставалось от ужина.

      – Подавись, куском уже испопрекалась! – зло тявкнул пес и лег спиной ко мне.

      И без того поганое настроение было испорчено окончательно. С трудом впихнув в себя остатки еды, переодевшись в старые папины тренировочные штаны и тельняшку, моя пышущая злобой персона завалилась спать.

      Я проснулась среди ночи от того, что почувствовала прикосновение чего-то мокрого и холодного к своей шее. Я испугано завизжала и при свете тлеющих углей увидела дрожащего Сосискина.

      – Дашка!