Осужденный. Александр Авраменко

пап! Сейчас сделаю!

      Кубарем скатились вниз, засуетились возле шкафа.

      Когда Иван вышел из душевой, то, откровенно говоря, немного даже растерялся. Ожидал он чего угодно, но только не такого. Оба ребенка облачились в черные форменные комбинезоны марлитанского спецназа. Правда, без знаков различия. Портупеи через плечо, на поясном ремне у каждого кобура с малокалиберным, невесть откуда появившимся бластером. Форменные берцы сияют. Кепки, как положено, на головах. Только вместо герцогских эмблем – по обычному кресту. Правда, не стандартных штамповок, а изготовленных вручную. Больше размером. У девочки коса через половину спины. Густая, пышная, и… черный роскошный бант на конце. Погоны под размер комбинезона. Ф-фу… Хоть рядовых! Когда же они успели обзавестись такой сбруей?!

      – Где взяли?

      Де Берг показал на обмундирование.

      – Дядя Кристофер помог. Вчера днем. Два часа возился с синтезатором, пока подогнал.

      – Ох, задам я ему на орехи!

      – Не надо! Он хороший!

      – Ладно. Я пошутил. Вы хоть завтракали?

      На самом деле барон был одновременно и доволен и расстроен. Доволен, что малыши нашли общий язык с экипажем. Расстроен, что не догадался переодеть девочку в чистую форму сам. Ну… Ладно. Сейчас покончим с формальностями и займемся обоими… А это еще что?! О черт! Только сейчас он заметил, что… у обоих малышей на положенных местах новенькие, и абсолютно одинаковые, обручальные кольца!

      – Это как понимать?!

      Присел на корточки, ухватил Михаила за руку и ткнул пальцем в кольцо.

      – Ты чего, пап?!

      Вредина подалась назад, прячась за спину мальчика, а тот гордо выпятил грудь:

      – Пап, ты сам сказал, что она – моя. Так?

      – Так…

      Иван медленно закипал.

      – Спим мы вместе. Так?

      – Так…

      – А кто у людей спит вместе и собственность друг друга?

      – Да… По-разному вообще-то…

      – Ничего не по-разному. Вместе спят муж и жена. Значит, она моя жена! Вот!

      Отец от столь необычного ответа растерялся не на шутку и медленно опустился на стул. Логика была детской и убийственной одновременно. И крыть было нечем. Неожиданно барону стало смешно, и он улыбнулся. Теперь понятно. Все. И почему сын так защищает девочку, и отчего они все время вместе. Оказывается, не потому что они единственные дети на корабле! Врединка и Михаил, оказывается, уже «поженились»! М-да… Молодые, да ранние.

      – Пап, ты чего?

      – Да так… Только не рановато ли вам свадьбу играть? Может, пока не станем этого делать?

      Глаза мальчика сверкнули так хорошо знакомым ему собственным упрямством:

      – Не рано! Врединка одна! И, кроме меня, у нее никого нет! Кто ее будет защищать и оберегать? Заботиться о ней? Кроме меня – некому.

      Такой крик души стоил уважения. Иван выпрямился, взглянул на обоих сверху вниз. На лице мальчика – решимость. У девочки – румянец смущения на щеках, но тоже… характер проявляется. Ладно. Подыграю. Какие их годы?

      – Хорошо, сын. Пусть будет по-твоему. – Быстрый взгляд