Об эстетическом отношении Лермонтова к природе. Иннокентий Анненский

всех русских поэтов Лермонтов, может быть, всего непосредственнее и безраздельнее любил природу; он тонко понимал ее. Один живописец Кавказа мне говорил, что нередко поэзия Лермонтова служила ему ключом в кавказской природе. Говоря о природе, наш поэт был замечательно точен. В этом отношении даже пылинки теперь сдуты с его памяти: вроде упрека за «столпообразные руины»,[15] которые повели одного критика к заключению о риторичности Лермонтова (они оказались тополями ранними),[16] или за львицу с косматой гривой на хребте, которой не мог простить поэту покойный профессор Рулье[17] – в последнем очерке «Демона», вместо львицы, оказалась тигрица и уже без гривы.[18]

      Много причин способствовало развитию в Лермонтове чувства природы. Природа Кавказа подействовала на него в годы самого раннего детства, когда духовный мир его еще складывался; над ней выучился он мечтать и думать, так что позже, в следующие свои поездки на Кавказ, он останавливался не на новом, а как бы углублял свои ранние впечатления. Далее, несомненно подействовал и самый темперамент нервно-мечтательный, способный и к быстрым восприятиям и к глубоким впечатлениям. В ранних тетрадях поэта сохранились воспоминания о снах, какие он видел трехлетним ребенком, о песнях матери, о детских иллюзиях под вечерним облачным небом. Не одна из его чудных пьес объясняется живучестью детских впечатлений. Так, впечатления восьмилетнего ребенка ожили у него в изящнейшем поэтическом образе через 17 лет:

      Примечания

      1

      Боденштедт сказал… для его славы… – Боденштедт Фридрих (1819–1892) – немецкий писатель, переводчик, журналист. Был знаком с Лермонтовым. Выпустил в Берлине двухтомное издание «Поэтическое наследие Лермонтова» (1852). Выдержки из послесловия Боденштедта к этой книге были опубликованы М. Л. Михайловым в его статье «Заметка о Лермонтове» («Современник», 1861, № 2; подписана «Л.»). Анненский не совсем точен; Боденштедт писал: «…довольно уже одной его „Песни про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова“, чтобы убедиться, в какой степени Лермонтов мог быть и поэтом объективным» («Современник», 1861, № 2, с. 320).

      2

      … когда божественный глагол… – «Поэт» Пушкина (1827).

      3

      … меж детей ничтожных мира… – из того же стихотворения.

      4

      Тэн Ипполит Адольф (1828–1893) – философ, эстетик, писатель. Основатель культурно-исторической школы

15

…столпообразные руины… – «Счастливый, пышный край земли! Столпообразные руины…» («Демон», III, 8). П. А. Висковатов снабдил эти слова следующим примечанием: «Столпообразный или пирамидальный тополь. – M. Л.» В печати «руины», что совершенно неправильно, ибо в Грузии нет «столпообразных руин», что заметил уже и г. Страхов («Складчина». СПб., 1887, т. I, с. 62) и другие критики, упрекая Лермонтова в ложности образов. Незнакомое выражение смущало не только критиков и издателей, но даже и переписчика последнего очерка поэмы. Он выпустил слово, и Лермонтов, продиктовав ему его, счел необходимым поместить в примечании и пояснение слова (III, 8).

16

…повели одного критика… (они оказались тополями ранними)… – Возможно, Анненский имеет в виду упомянутого Висковатым Н. Н. Страхова.

17

…за львицу… которой не мог простить поэту покойный профессор Рулье… – «… И Терек, прыгая, как львица. / С косматой гривой на хребте, / Ревел…» («Демон», ч. I, с. III). Рулье Карл Францевич (1814–1858) русский естествоиспытатель, биолог-эволюционист, в книге «Жизнь животных по отношению ко внешним условиям» писал: «Искони народ знает, что птица на зимовье отлетает в теплые страны… и хотя народные сказания помещают эти теплые страны, „за морем, за океаном, на острове на Буяне“… но, конечно, в этом отношении народ ошибается не более… поэта, который „шумный Терек“ уподобляет „львице с гривою косматой“, придавая животному то, чего оно не имеет от природы» (цит. по изд.: Рулье К. Ф. Избранные биологические произведения. М., 1954, с. 222).

18

…в последнем очерке «Демона» …тигрица и уже без гривы. – Последним очерком Анненский, очевидно, считает текст, помещенный в издании Висковатова, так как именно в этом тексте «вместо львицы оказалась тигрица…». Как известно, список Висковатова оказался фальсификацией. См. об этом: Лермонтов М. Ю. Поли. собр. соч.: В 6-ти т. Под ред. Б. М. Эйхенбаума. М.-Л., 1935, т. 3, с. 628–629. В издании Висковатова: «Как трещина, жилище змея, / Вился излучистый Дарьял, И разъяренною тигрицей / Косматый Терек в глубине / Ревел…» (III, 7).