Лёд. Владимир Сорокин

как рванула! Бежала, бежала. Потом поняла – Воробьевы горы. Вышла на шоссе, мотор взяла, и вот – Наташка видела, как я приехала. Место это, ну, эту больницу, я смогу найти.

      Парваз и Паша переглянулись.

      – Вот, братан, а ты удивляешься – пачему у нас убыток. – Парваз потушил сигарету. Рассмеялся: – Ледяной тапор, блядь! А может – залатой? А? Или брыльянтовый? А? Ты ошиблась, это не лед был – брыльянты. Брыльянтовым тапаром – па груди, па груди. А? Харашо. Для здаровья. Палезно.

      – Парвазик, я клянусь, это… – подняла руки Николаева.

      – Ледяной тапор… пиздец! – Он смеялся. Раскачивался: – Блядь, Паш. Ледяной тапор! Не, нам нужен другой бизнес, братан. Хватит. Пашли на рынок, мандарынами таргавать!

      – Парвазик, Парвазик! – крестилась Николаева.

      Паша сцепил могучие руки замком. Два коротких больших пальца быстро-быстро заскользили друг по дружке. Он забормотал бабьим фальцетом:

      – Что ж ты, говнососка, наглеешь так? Ты что, по-нормальному не хочешь работать? Надоела нормальная жизнь? По-плохому хочешь? По-жесткому? Чтоб по голове били?

      – Клянусь, Парвазик, всем на свете клянусь! – Николаева перекрестилась. Опустилась на колени: – Матерью клянусь! Отцом покойным клянусь! Парвазик! Я верующая! Богородицей клянусь!

      – Верующая! А крест твой где? – спросил Паша.

      – Так эти суки и крест с меня содрали!

      – И крэст? Такие плахие? – покачал головой Парваз.

      – Они меня чуть не угробили! Я до сих пор трясусь вся! Не веришь – поехали на Воробьевы горы, я найду это место, вот тебе крест!

      – Какой крэст? Какой, блядь, крэст? На тебе пробы негде ставить! Крэст!

      – Не веришь – Наташку позови! Она все видела! Как я голая да измудоханная приползла!

      – Наташ! – крикнул Паша.

      Тут же появилась Наташа.

      – Когда она пришла?

      – Где-то час назад.

      – Голая?

      – Голая.

      – Одна?

      – С каким-то козлом.

      – Паш, это водила, он подвез меня, когда я…

      – Молчи, пизда. И что это за козел?

      – Да какой-то с серьгой, бородатый… Она ему бабки должна была. И в ванной отсосала.

      – Да это за то, что подвез! За дорогу! Я ж без ничего выбежала!

      – Молчи, плесень подзалупная. О чем они пиздели?

      – Да ни о чем. Отсосала по-быстрому, сказала, если хочешь – заходи еще.

      – Ах ты, срань! – Николаева гневно смотрела на Наташу.

      – Парвазик, она сказала, что мне больше белья не даст. – Наташа не обращала внимания на Николаеву.

      Парваз и Паша переглянулись.

      – Парвазик… – Николаева качала головой. – Парвазик… она врет, сука, я… да она все время в моих платьях ходила! Я ей все делала!!

      – Кто в доме? – спросил Наташу Парваз.

      – Ленка и Сула. Спят.

      – Давай их сюда.

      Наташа вышла.

      – Парвазик…

      Николаева стояла на коленях. Лицо