Илья Муромец и Калин-царь. Эпосы, легенды и сказания

стоять теперь за веру, за отечество,

      Некому стоять за церкви ведь за божие,

      Некому стоять-то ведь за Киев-град,

      Да ведь некому сберечь

      князя Владимира

      Да и той Опраксы Королевичны!»

      Говорит ему любима дочь таковы слова:

      «Ай ты батюшко Владимир, князь наш стольнокиевский,

      Ведь есть жив-то старый казак да Илья Муромец,

      Ведь он жив на погребе на холодноем».

      Тут Владимир князь да стольнокиевский,

      Он скорешенько берет да золоты ключи

      Да идет на погреб на холодный,

      Отмыкает он скоренько погреб

      да холодный

      Да подходит ко решеткам ко железныим;

      Растворил-то он решетки да железные,

      Да там старый казак

      да Илья Муромец,

      Он во погребе сидит-то, сам не старится,

      Там перинушки, подушечки пуховые,

      Одеяла снесены там теплые,

      Ествушка поставлена хорошая,

      А одежица на нем да живет сменная.

      Он берет его за ручушки за белые,

      За его за перстни за злаченые,

      Выводил его со погреба холодного,

      Приводил его в палату белокаменну,

      Становил-то он Илью да супротив себя,

      Целовал в уста его во сахарны,

      Заводил его за столики дубовые,

      Да садил Илью-то он подле себя,

      И кормил его да ествушкой

      сахарною,

      Да поил-то питьицем медвяныим,

      Говорил-то он Илье да таковы слова:

      «Ай же старый ты казак

      да Илья Муромец!

      Наш-то Киев-град нынь в полону стоит,

      Обошел собака Калин-царь

      наш Киев-град

      Со своими со войсками со великими.

      А постой-ко ты за веру, за отечество,

      И постой-ко ты за славный Киев-град,

      Да постой за матушки божьи церкви,