Тебя убьют первым. Анна и Сергей Литвиновы

что, какой-нибудь тест ДНК имеешь в виду?

      – Совершенно верно. В прошлый раз, когда я была у вас перед Новым годом, я с вашей, Владислав Дмитриевич, расчески в ванной пару волосков сняла.

      Он юмористически схватился за голову, за свой седой венчик.

      – То-то я чувствую, мне чего-то не хватает.

      Дед всячески пытался сгладить неловкость ситуации, а я продолжала:

      – И я сдала эти ваши волоски и свою собственную кровь на анализ в соответствующую фирму. И вот они прислали мне результат.

      Я залезла в сумочку, достала конверт и распечатала его. Дед следил за моими манипуляциями с нескрываемым интересом.

      – Совпадение – девяносто девять процентов и девяносто девять сотых. Я вам действительно родная.

      Если честно, я сама никогда даже не сомневалась. Женщина ведь правда, как говорят, всегда чувствует, кто ее ребенка действительный отец.

      И очень похоже было на мою маму Валентину, твердую и несгибаемую лисичку, заморочить голову всем, включая меня, чтобы до самой своей смерти признавать в качестве папаши Шербинского. Что ж, она хотела для своей дитятки как лучше, а в поздние восьмидесятые и девяностые лучшим отцом для меня был, конечно, не молодой неоперившийся Иноземцев, а вальяжный Шербинский.

      Иноземцев-старший не мог сдержать своего умиления.

      – Вот видишь… Я знал, знал!

      – Вы только не подумайте! – предупредила я. – Что я на ваши хоромы хочу претендовать и другое наследство. Мне и так хорошо, и мне всего хватает. А у вас и без того – родной сын и от него трое родных внуков, включая Сеньку.

      – Это ты, дорогая, – растроганным голосом произнес дед Влад, – сама и есть мое богатство и мое наследство!

      Так прошел февраль.

      В марте решили праздновать совместный день рождения деда Влада и деда Рада. Арендовали скромное кафе на задворках Ленинского. Дед Рад притащился из своего дачного поселка Черенково, где проживал безвылазно и постоянно. Пришла пара их старинных друзей, прибыла Галина, первая жена Владислава Дмитриевича. Жаль, что мой отец из своей Америки не смог приехать – семестр в самом разгаре. Но я при-мчалась из М., прямо как настоящий член семьи. И Сенька пришел, естественно.

      На мероприятии мы свой подарок и огласили.

      Дед Влад казался пораженным и растроганным. Только и протянул:

      – Ну, вы даете…

      А дед Рад – он слегка перебрал – возмутился:

      – На Байконур? Опять? Что я там забыл! Я оттуда еле вырвался! Да я каждую кочку там знаю! Да там развал и катастрофа, и даже смотреть больше нечего!

      Он так чистосердечно причитал и возмущался, искренний наш и открытый холерик, что Галина, экс-жена Владислава Дмитриевича и несостоявшаяся космонавтка, даже на него прикрикнула:

      – Ну-ка, прекрати, Радий Ефремович! Что ты себе позволяешь? Ты что, не понимаешь, что обижаешь ребят – внука своего Арсения или вот Викусю, которые все это придумали и затеяли? И деньги