Вода и маки. Магические тексты для глубокого самопознания. Вилма Генрих

и мчу туда, где на горизонте виднеется синяя полоска моря.

* * *

      пей губы, пей с кожи,

      как кот – молоко с блюдца.

      смысла в нас все равно нет.

      зеркала треснут и разобьются.

      пальцы надушенные сотрутся,

      оттирая темные отпечатки.

      придется на руки надеть перчатки,

      чтобы следов никто не заметил.

      сломаю голову восемнадцатой сигарете,

      без пальто сигану в ночь.

      пей губы, пей с кожи

      той, с которой вы так похожи.

      от меня убери прочь

      все цветы, что под ноги я стелила,

      изомни в руках,

      в облаках похорони.

      ни слова больше не говори,

      никакие мы не цари,

      а всего лишь трусы.

      перекусан не красный, а синий провод.

      пари проиграно – вот тебе и повод

      организовать мне пышные проводы.

      силуэты слипшиеся разорваны,

      лоскутами висят на замершем проводе,

      трепыхаются.

      изуродованные поцелуи размазаны по стеклу,

      истосковавшиеся по теплу висят, как два сморщенных синих шарика,

      проткнутые длинной спицей,

      холодные,

      обреченные,

      разоблаченные,

      уже адресованные другим.

      не горит над ними ни одного фонарика,

      мимо не пролетает птица.

      пей губы, пей с кожи,

      как кот – молоко с блюдца.

      только тени и остаются

      от нас

      как результат всех войн и всех революций.

      финал – совместная эволюция.

      две точки на разных кусках отрезка.

      тупиком закончившаяся поездка.

* * *

      Когда Мартин ушел, от Катерины осталась только одна половина.

      Вторая половина, непонятным образом превратившись в маленькую синюю мушку, улетела за Мартином, чтобы остаться с ним навсегда.

      Сначала Катерине было непривычно видеть по утрам в зеркале только одну половину своего лица, только одну руку и только одну заплетенную косичку. Но потом она привыкла.

      А Мартин понятия не имел, что синяя мушка, которая все время норовила сесть ему на плечо, была половинкой оставленной им Катерины, поэтому он постоянно отмахивался от нее, злился и даже подумывал о мухобойке. Но потом тоже привык. И, став совсем стареньким старичком, даже разговаривал с ней иногда. В его самый последний день только синяя мушка и была с ним, привычно устроившись на плече. Но даже тогда Мартин не догадался, что это половинка его оставленной Катерины.

      А что стало с самой Катериной, спросите вы? Об этом мало кто знает. Кажется, она жила половинкой тихо и незаметно и ничего особенного с ней больше никогда не происходило.

* * *

      С нее сошло уже сто двадцать четыре слоя ненастоящего. Как с луковицы. Слои слезали один за другим. Во время громкого смеха или сильных слез слезали в два счета, но с глубокой, разрывной болью. Во время долгих разговоров в темноте и во время беспричинной грусти – тихо, осторожно, но всегда с риском нарасти опять.

      Осталось еще шестьдесят два слоя.

      За