Затерянные во времени. Портал. Кэтрин Ласки

Разок куснула и оставила на столе.

      – Ох, простите. – Девочка опустила глаза и заметила на руках царапины, как будто от шипов или колючек. Получается, это был не сон?

      Глава 4

      «Не сказать, что я тебя ненавижу…»

      Мобильный телефон ей вернули в понедельник. Его якобы нашли на школьном дворе, что в принципе звучало вполне правдоподобно. Все выходные Роуз ждала гадких эсэмэсок от Злых Королев, но пока ничего такого не приходило. Она успокоилась и даже начала думать, что в тот день телефон мог вывалиться у нее из кармана, когда она вместе с Майлзом, Джо и Анандом ходила собирать листья, которые они потом рассматривали под микроскопом на уроке естествознания.

      Жизнь текла ровно, однако, как Роуз ни старалась забыть о странном происшествии в оранжерее, воспоминания возвращались вновь и вновь. Девочка в сапфирово-синем платье и чудесных алых туфельках, стражник в балетных лосинах, купола, превратившиеся в ясное утреннее небо, рассвет посреди ночи… Чем больше Роуз об этом размышляла, тем более фантастическим казалось все произошедшее. Все, кроме кошачьего мяуканья. Перед тем как увидеть незнакомку в синем, она явственно расслышала «мяу». И даже когда царапины от колючек на руках зажили, голос зверька эхом отдавался в голове.

      Роуз опять стала помогать бабушке в оранжерее. Она хотела убедить себя, что вьющийся жасмин не мог за ночь по волшебству вырасти до самой земли. И действительно – цветы висели на высоте добрых двадцати футов[9] от пола, а бутоны-колоски бархатника были плотно закрыты, выставляя наружу лишь едва пробивающиеся бордовые полоски лепестков.

      – О, они расцветут только через месяц, если не позже, – сказала бабушка, заметив, что Роуз пристально их разглядывает.

      Девочка обернулась. Вид у Розалинды был на удивление бодрым, особенно в сравнении с вечерами, когда она смотрела на внучку отсутствующим взглядом. Ох, как часто Роуз чувствовала себя в этом доме чужачкой или, в лучшем случае, нежеланной гостьей, выставить которую за дверь не позволяют приличия. По большому счету, бабушку она не винила, понимая, что та балансирует на грани старческого слабоумия. Однако здесь, в оранжерее, ум Розалинды всегда прояснялся, словно, соединяясь с почвой, с этой старой землей – «доброй землей», как она ее называла – старушка вновь обретала себя.

      Роуз продолжала помогать бабушке, а по вечерам, когда Розалинда отправлялась спать, девочка непременно выставляла за дверь оранжереи мисочку молока с накрошенным в него бисквитом. Кошку она видела редко, хотя все время казалось, что раскосые зеленые глаза за ней наблюдают. Придя к выводу, что зверек все-таки кошка, а не кот, Роуз решила переименовать ее в Сентябрину. Время от времени она слышала мяуканье и тогда невольно вспоминала девочку в алых остроносых туфельках. Какие же они прелестные!

      Прелестной Роуз считала и кошку, к которой искренне привязалась, жалея лишь, что животное держится чересчур робко. Впрочем, решила Роуз, Сентябрину нельзя назвать неблагодарной, она просто

9

6 метров.