Таинственное исчезновение. Ирина Глебова

не бывало: он уезжал к своей бабушке в Вологодскую губернию. По-настоящему мы встретились пять лет назад, когда я окончила пансион, а Василий, отслужив в уланах, вышел в отставку поручиком.

      Ксения Владимировна замолчала, опустив голову и водя пальцем по ободку чайного блюдца. А когда подняла глаза, они вдруг оказались огромными и влажными от еле сдерживаемых слез.

      – Я знаю, – голос ее дрогнул, – с ним случилось что-то ужасное. Я готова рассказать все, любые подробности, если это хоть как-то поможет вам в его поисках. Я так благодарна вам, что вы согласились приехать!

      Чтобы дать хозяйке время успокоиться, Викентий Павлович достал трубочку и спросил позволения закурить. Она тотчас же распорядилась подать ему бронзовый курительный прибор, сказав, что муж тоже курит. В табакерке оказался отличный табак. Викентий набил трубку и с удовольствием выпустил первые облачка дыма.

      – Поверьте, Ксения Владимировна, – сказал он, – иногда самая, казалось бы, незначительная деталька дает нужное направление всем поискам.

      Женщина уже поборола волнение. Петрусенко видел, что ей и самой хочется поговорить – о муже, о себе, обо всем, что их связывает.

      История оказалась незамысловатой, но трогательной – благодаря тем чувствам, которые испытывала девушка, а после – молодая жена.

      Детское восхищение и привязанность к старшему соседскому мальчику незаметно превратились в девичью нежность и влюбленность. В пансионе, пропитанном атмосферой сердечных тайн, подруги писали письма своим юным кузенам, бросали в окна записочки гимназистам. Ксения держалась в стороне от всей этой веселой и захватывающей возни, но это не оттолкнуло от нее остальных пансионерок. Они знали: Сташевская обручена, ее жених – офицер уланов. Она и сама в это верила: ведь недаром отцы ее и Василия, полушутя-полусерьезно, собирались поженить детей.

      Василий вышел в отставку рано, о причинах она не знала, да и не допытывалась. Наоборот, была рада, что он вновь постоянно рядом. А он и вправду вел себя так, словно век собирался жить в имении. Встречались они просто, как давние друзья. Но Ксения не могла не заметить, что Василий приятно удивлен: восемнадцатилетняя девушка мало походила на того неловкого подростка, каким он видал ее последний раз – четыре года тому назад.

      Они вновь стали видеться, правда, не слишком часто. Девушка поступила учиться на курсы сестер милосердия в губернском городе, а Захарьев-младший с головой ушел в хозяйственные заботы. Отец его, Артемий Петрович, часто болел, и сын все больше забирал дела в свои руки. Приходилось и уезжать надолго.

      Встречи молодых людей были приятны обоим. Ксения видела это, сердце ее томилось радостным предчувствием, но время шло, все оставалось по-прежнему. А случалось, Василий становился неприветливым и даже резковатым с нею. Да, такое бывало.

      Прошло три года. За это время один славный человек, молодой учитель, брат ее городской подруги, просил ее руки. Он был ей очень симпатичен, но Ксения отказала. Она любила и ждала.