Пуля из прошлого. Николай Леонов

надо ничего говорить! – предостерегающе поднял руки Костырев. – Сам все знаю!

      – А я и не буду, – улыбнулась Марина, накручивая на палец золотистый завиток волос. – Я вообще сегодня не хочу говорить ни о чем плохом. Только о хорошем!

      – Умница моя! – снова похвалил ее Костырев и пододвинул стул ближе.

      Марина не отстранилась, когда он провел рукой по ее коленке, а затем и по всей ноге вверх, до бедра.

      Некоторое время Валера продолжал гладить женщину, потом пыл его как-то поостыл, он вновь покосился на стол и, налив очередную рюмку, выпил. После чего с извиняющимся выражением лица повернулся к Марине:

      – Сейчас, давай посидим еще! Не виделись давно, поговорить хочется.

      – Давай, давай посидим, – ласково произнесла та.

      …Часа через полтора-два Костырева развезло уже основательно. Марина откровенно скучала, видя, как заплетается у него язык, но старалась не подавать вида, держаться бодро и шутить.

      – Ты закусывай, Валера, закусывай. Помнишь, как мы с тобой один раз красной икры объелись? У меня на другой день тошнота была страшная, из туалета не вылезала…

      – Да? – удивился Костырев. – А у меня просто изжога, и всё.

      – Ну, ты же мужчина! Да еще такой сильный.

      При этих словах Костырев расправил плечи, неловко поднялся и направился к дверям.

      Проходя мимо зеркала, он невольно бросил в него взгляд. Увиденное ему совершенно не понравилось: какое-то опухшее, небритое лицо, измятая рубашка… Блин, что же он сделал с собой? А там, в комнате, сидит такая женщина, что любой другой от зависти лопнет! А он идет еле-еле, аж покачивается уже… Нет, пить надо завязывать. И немедленно! Маринка вон помнит его, приехала ведь, сама приехала, он даже не звал. Значит, все еще может быть хорошо. И у него все может наладиться. Бросить пить, послать к ядреной матери эту квартиру, уехать вместе с Маринкой и зажить по-человечески. А остальное… остальное тоже пусть катится к чертям! Его это не касается!

      Костырев прошел в ванную и взялся за бритву. Провел по щетинистой щеке, ощущая, как затупилось старое лезвие, – брился он теперь нечасто и кое-как. Не спеша, тщательно скреб щеки, пока они не стали более-менее гладкими. Потом открыл кран с холодной водой и сунул под него голову. Постоял так пару минут, отряхнулся и вытер волосы полотенцем. Подумал, взял тюбик с зубной пастой и почистил зубы. Проходя обратно в комнату, он снова взглянул на зеркало. Вид стал получше. Но все равно, нужно взяться за себя всерьез, а то перед Маринкой неудобно.

      Марина стояла у стола, держа в руках свою сумочку.

      – Ну, Валера, мне пора, – как-то обреченно сказала она.

      Костырев подошел, ласково обнял ее и тихо проговорил:

      – Мариш, ты прости меня, дурака.

      Марина подняла на него удивленные глаза.

      – Если пить брошу – замуж за меня пойдешь? – после некоторой заминки спросил Костырев.

      Она чуть вздрогнула, словно не веря своим ушам, пристально посмотрела на него и молча кивнула. Так они и стояли, молча глядя друг другу в глаза. Марина первая прервала затянувшуюся