Сочинения Александра Пушкина. Статья седьмая. В. Г. Белинский

в его измученной груди и что скоро они снова проснутся… Опять страсти! но какие же? А вот увидим…

      Может быть, Алеко только внешним образом, по чувству досады, разорвал связи с образованным обществом, и ему тяжка исполненная лишений дикая воля бедного бродящего племени, ибо, как мудро заметил ему старый цыган,

      …не всегда мила свобода

      Тому, кто к неге приучен.

      Нет! черноокая Земфира заставила его полюбить эту жизнь, в которой

      Всё скудно, дико, всё нестройно;

      Но всё так живо-непокойно,

      Так чуждо мертвых наших нег.

      Так чуждо этой жизни праздной.

      Как песнь рабов, однообразной.

      И когда Земфира спросила его, не жалеет ли он о том, что навсегда бросил, Алеко отвечает:

      О чем жалеть? Когда б ты знала,

      Когда бы ты воображала

      Неволю душных городов!

      Там люди в кучах, за оградой

      Не дышат утренней прохладой, —

      Ни вешним запахом лугов,

      Любви стыдятся, мысли гонят.

      Торгуют волею своей.

      Главы пред идолами клонят

      И просят денег да цепей.

      Что бросил я? Измен волненье,

      Предрассуждений приговор,

      Толпы безумное гоненье

      Или блистательный позор.

      Какой энергический, полный мощного негодования голос! Какая пламенная, вся проникнутая благородным пафосом речь! С какою неотразимою силою увлекает душу это пророчески обвинительное, страшным судом гремящее слово! Прислушиваясь к нему, не можешь не верить, чтоб человек, обладающий такою силою жечь огнем уст своих, не был существом высшего разряда, – существом, исполненным светлого разума и пламенной любви к истине, глубокой скорби об унижении человечества… Вы видите в нем героя убеждения, мученика высших, недоступных толпе откровений… Как высоко стоит он над этою презренною толпою, которую так нещадно поражает громом своего благородного негодования!.. Но здесь-то и скрывается великий урок для оценки истинного достоинства; здесь-то и можно видеть, как легко быть героем на счет чужих пороков, заблуждений и слабостей и как мудрено быть героем на свой собственный счет, – как всякого должно судить не по одним словам его, но если по словам, то не иначе, как подтвержденным делами. Изречь энергическое, полное благородного негодования проклятие не только на какое-нибудь общество или какой-нибудь народ, но и на целое человечество гораздо легче, нежели самому поступить справедливо в собственном своем деле. И потому изрекать анафему так же не всякий имеет право, как и изрекать благословение; это могут только, приявшие свыше власть и посвящение. Как поучать других имеет право только знающий сам то, чему берется поучать, так и предписывать другим пути практической мудрости и справедливости может только тот, кто сам уже твердою стопою привык ходить по этим путям. Слово само по себе – не более, как звук пустой: оно важно только как выражение мысли; а мысль сама по