Сочинения Александра Пушкина. Статья вторая. В. Г. Белинский

младенческой душе его, казалось,

      Небесный ангел обитал!..

      Эти стихи напоминают нами другие, еще более трогающие нас:

      Сыны другого поколенья,

      Мы в новом – прошлогодний цвет;

      Живых нам чужды впечатленья,

      А нашим в них сочувствий нет.

      Они, что любим, разлюбили,

      Страстям их – нас не волновать!

      Их не было там, где мы были,

      Где будут – нам уж не бывать!

      Наш мир – им храм опустошенный,

      Им баснословье – наша быль,

      И то, что пепел нам священный,

      Для них одна немая пыль.

      Так мы развалинам подобны,

      И на распутий живых

      Стоим, как памятник надгробный

      Среди обителей людских[2].

      Грустное положение! но таков закон исторического хода времени. Рано или поздно он постигает в свою очередь каждое поколение!

      Увы! на жизненных браздах

      Мгновенной жатвой поколенья,

      По тайной воле провиденья,

      Восходят, зреют и падут,

      Другие им вослед идут…

      Так наше ветреное племя

      Растет, волнуется, кипит

      И к гробу праотцев теснит.

      Придет, придет и наше время,

      И наши внуки в добрый час

      Из мира вытеснят и нас.{3}

      В этом более нежели в чем-нибудь другом открывается трагическая сторона жизни и ее ирония. Прежде физической старости и физической смерти постигает человека нравственная старость и смерть. Исключение из этого правила остается слишком! за немногими… И благо тем, которые умеют и в зиму дней своих сохранить благодатный пламень сердца, живое сочувствие ко всему великому и прекрасному бытия, – которые, с умилением вспоминая о лучшем) своем времени, не считают себя среди кипучей, движущейся жизни современной действительности какими-то заклятыми тенями прошедшего, но чувствуют себя в живой и родственной связи с настоящим и благословениями приветствуют светлую зарю будущего… Благо им, этим вечно юным старцам! не только свежее утро и знойный полдень блестят для них на небе: господь высылает им и успокоительный вечер, да отдохнут они в его кротком величии…

      Как бы то ни было, но светлое торжество победы нового над старым да не омрачится никогда жестким словом или горьким чувством враждебности против падших. Побежденным – сострадание, за какую бы причину ни была проиграна ими битва! Падший в борьбе против духа времени заслуживает больше сожаления, нежели проигравший всякую другую битву. Признавший над собою победителем духа времени заслуживает больше, чем сожаления, заслуживает уважение и участие – и мы должны не только оставить его в покое оплакивать прошедших героев его времени и не возмущать насмешливою улыбкою его священной скорби, но и благоговейно остановиться перед нею.

      Другое дело те слепые поклонники старых авторитетов, которые видят один факт, не понимая его идеи, стоят за имя, не зная, какое значение привязать к нему, и для которых дороги только старые имена, как для

2

Стихотворение князя Вяземского.{51}

3

«Евгений Онегин», гл. II, строфа XXXVIII; вместо «праотцев теснит» нужно «прадедов теснит».