Лаодамия. Иннокентий Анненский

разогнать желанья полным словом,

      Мне не дано утешить вас, увы!

      Вы, бледные, и в сером, и в лиловом.

      Пауза.

      А как узнать – за ясной синевой,

      Быть может, плач уж носится по стану…

      (Тихо.)

      В печальный хор с обритой головой

      И я войду тогда, и тихо стану.

      Но золотом еще горит игла,

      За ней узор бежит гирляндой пестрой,

      И даль небес передо мной светла,

      Простите мне мою надежду, сестры.

      (Отходит к работе и начинает быстро и ловко водить челноком над основой, мягко отстраняя рабынь.)

      После минуты молчания Кормилица тихо подходит к царице и несколько мгновений смотрит на не поднимающую от работы глаз Лаодамию.

      Кормилица

      Пресветлая царица и дитя

      Любимое, Лаодамия, здравствуй!

      Лаодамия

      (полнимая голову)

      Кормилица… что ж? Новостей все нет?

      Плывут они иль под стенами Трои

      Раскинули шатры?.. А ведь сегодня

      Четвертая луна свой круг заполнит,

      С тех пор как царь уехал… бросив пир,

      Невестою меня покинув думам…

      Кормилица

      О госпожа! Царицу от рабынь

      Порою наш не отличает жребий.

      Терпением повиты мы… Что делать!..

      Но расскажи, что снилося тебе:

      Глаза твои еще слезами полны.

      Скажи: во сне ты плакала, дитя?

      Лаодамия

      Мне снился сон, кормилица, и солнцу

      Я расскажу его… Ты знаешь: он

      Не в первый раз мне грезится. Так странно —

      Порвется нить, а сердце, как рабыня,

      Уж новую мотает… и в один

      На полотне узор свивает обе.

      Я видела, что будто босиком

      Я по траве иду… Такой Филака

      Не видела, и в Иолке нет такой.

      Густая и высокая, цветами

      Лиловыми поросшая, она

      Мне резала босые ноги. Свод

      Над головой алел, как от пожара,

      День или ночь, понять, на небесах —

      Я не могла… И не было кругом

      Ни дерева, ни птицы и ни тени…

      Лишь человек высокий – кто он был,

      Не знала я, – мне долго шлем свой тяжкий

      На белые надеть старался косы

      И путал их, взбивая… С головой

      Я уходила в каску, было душно

      И страшно мне, и кожей пахла медь.

      Хотела я кричать, сопротивляться,

      Но голоса не издавала грудь

      И мягкие мои не гнулись руки,

      И только слез горячие ручьи,

      Когда проснулась я, со щек катились…

      Кормилица

      (после некоторой паузы)

      Гадателя позвать бы… Только сон

      Хорош, дитя… Ведь слезы – это к счастью.

      Лаодамия

      Нет, сердца дум гадателям нести

      Я не хочу… Ты, бог, ты пламя утра,

      Коль этот сон недоброе сулит,

      Укрой его в немое лоно поля,

      Иль голову утесу опали,

      Или волну ударь