Мир, не стоящий детской слезинки. Павел Комарницкий

Ваше дело подготовить площадку! Все, у меня есть и другие дела!

      Мэр в досаде ткнул клавишу, изображение взволнованного лица на экране ноутбука сменилось какой-то нейтральной заставкой – цветочки на лугу… Мэр чуть усмехнулся. Из-за этих журналюг даже заставку приходится выбирать с умом. Нет, о голых девках и речи быть не может! Стоит на этом лужке появиться малышке, собирающей цветочки, как немедленно будет сделан вывод о склонности владельца компьютера к педофилии… Скоро, наверное, и цветочки придется убрать – не то заподозрят в курении марихуаны…

      В воздухе вдруг остро запахло озоном, и в ту же секунду экран компьютера погас. Как и потолочное освещение, впрочем. Только огненно-рыжее закатное зарево освещало теперь кабинет.

      – Лу, что у нас творится со светом?! И со связью!

      – Сейчас выясню, сэр!

* * *

      В воздухе стоял острый запах озона. Трубки ламп светились тусклым пепельным светом, отчего в помещении стоял ни свет, ни тьма – какое-то странное порубежное состояние… Поморщившись, Алан щелкнул выключателем, однако освещение не изменилось ни на йоту.

      – Брось, Алан, – коротко подстриженный крепыш угрюмо глядел в окно, за которым расстилался призрачно-нереальный пейзаж, словно безумный художник нарисовал разведенным белым фосфором портрет великого города. – Электричества все равно нет…

      – А отчего светится тогда?..

      – Вот сейчас Патрик вернется, и узнаем.

      Ждать пришлось не больше минуты. Дверь распахнулась, и в помещение широким шагом вошел молодой человек в очках.

      – Пустой, – он швырнул на стол маленькую трубку, похожую на карандаш. – Шкала до восьмисот рентген, и пустой… И два других тоже. Три дозиметра сразу отказать не могут, коллеги.

      В комнате воцарилось молчание.

      – Ну вот тебе и ответ, отчего лампы светятся, – негромко произнес крепыш. – При такой интенсивности радиации…

      – Но что за хрень, Патрик? – Алан разглядывал разряженный дозиметр. – Откуда?

      – Не знаю. Какое-то мезонное излучение, что ли… Впрочем, точнее узнать нам уже не удастся.

      Пауза.

      – Дьявол! – Алан ударил кулаком по стене. – И ни телефона, ни интернета, вообще ничего… Как в каменном веке…

      Еще пауза.

      – Ну что, коллеги, давайте прощаться, что ли, – крепыш улыбнулся, и в пепельном полумраке неожиданно жутко сверкнули фосфорическим светом зубы. – Пока нас не начало рвать желчью…

      – У меня предложение, – Патрик блеснул в полутьме очками. – Давайте пройдем на крышу. Думаю, пять минут у нас все-таки есть.

      Новая пауза.

      – А что, это мысль, – чуть кивнул крепыш. – Это определенно мысль… От такого переоблучения подыхают весьма мучительно, как помнится. Обезьяны и нейтронная бомба…

      – Ну так пошли, – Алан решительно скинул лабораторный халат.

      Трое мужчин поднимались по внутренней лестнице, освещая себе путь фонариком. Впрочем, и здесь тьма не была беспросветной – тут