Дева дождя. Павел Комарницкий

с ним не то… что именно?

      – Вставай, – произнёс тот же незнакомый, странно шипящий голос. – Ты готов, я вижу.

      Сержант медленно сел, потом встал, озираясь. Неподалёку маячил странный тип, здорово напоминающий обликом какого-то монаха-инквизитора, что ли – длинное тёмное одеяние с капюшоном, глубоко надвинутом на глаза.

      – Ты кто? – собственный голос Алексея тоже звучал странно, как будто через микрофон.

      «Монах» повернул к вопрошающему голову. Лица под капюшоном не было.

      – Я тебе уже говорил. Я Конвоир.

      В памяти немедленно всплыло – шелестящий бесплотный голос, возникающий где-то внутри головы. «Я пришёл за вами»…

      И нарастающий визг мины.

      Умные учёные люди утверждают, что человек способен изумляться до определённого предела, при переходе коего срабатывает некий внутренний предохранитель, и наступает спокойствие. Именно в таком состоянии находился сейчас сержант Горчаков. Стоял себе и рассматривал собственную смерть, явившуюся за ним персонально…

      – Ты слишком высокого мнения о себе. Я каждый день и каждую ночь отправляю множество таких, как ты.

      Алексей кивнул, принимая к сведению. Ну отправляет и отправляет… Куда именно? В ад? В рай? Или в это… как его… чистилище?

      – Ты сильно упрощаешь, – очевидно, владелец капюшона улавливал невысказанные слова с той же лёгкостью, что и произнесённые вслух. – Придёт время, ты всё вспомнишь и поймёшь. Если будет позволено.

      В пяти шагах от бывшего теперь уже сержанта Горчакова внезапно заискрилось нечто напоминающее рой снежинок, на глазах густея, свиваясь в плотный овальный кокон. Ещё миг, и на камнях обнаружился свернувшийся в позе нерождённого младенца абсолютно голый парень, в котором Алексей узнал Сашко – иначе ефрейтора Советской Армии товарища Берестеня, если выражаться официально.

      – Сашко… – Алексей сглотнул. – Ты живой, Сашко…

      – Уже нет, – шипящий голос ровен и бесстрастен. – Вставай, ты готов. Я вижу.

      Лежащий на камнях зашевелился, поднял голову. На круглом лице отразилось выражение крайнего недоумения.

      – Лёша? Ты как… ты почему так… мы где вообще?

      – Пока там же, – откликнулся Конвоир, по-прежнему стоявший столбом, не двигаясь с места. – Потерпите. Сейчас будет готов последний.

      По склону горки, на которой расположилась позиция «пикета», взбирались бородатые люди с автоматами и винтовками М-16.

      В следующее мгновение Алексей оказался на ногах. Метнулся к брустверу, одним движением перемахнул нагромождение камней. И остановился, как вкопанный.

      Возле искорёженного «утёса» ещё чуть дымилась неглубокая воронка. Сильно обезображенный труп, в котором всё-таки можно было опознать сержанта Горчакова, отбросило в сторону. Труп Сашко остался почти на месте, однако бок был буквально изорван осколками.

      А чуть поодаль лежал Толян, младший сержант Анатолий Жмыхов, родом из славного русского города