Хозяин Вселенной. Павел Комарницкий

сметают всё с поверхности, навсегда скрывая Атлантиду на морском дне.

      «Погоди… постой…» – я искренне изумлён. – «Так всё и было?»

      Сквозь слабеющий морок проступают черты моей жены, и я ощущаю – Ирочка устала.

      «Так или не так, Рома, мы проверить не можем. Мы тогда ещё дикие фрукты ели и с летучими демонами сражались. И даже сэнсэи не умели ещё строить звёздные корабли. Так что это материалы, оставленные им в наследство прежним «клубом», давно ушедшим в Отрыв».

      Морок рассеивается окончательно, оставляя в моей голове ощущение пустоты и тонкий звон. Лицо Ирочки чуть блестит от пота.

      – Уфф… Всё, Рома, я больше не могу. Для первого раза хватит.

      Она сползает с меня, садится по-турецки.

      – Нет, всё-таки я не мама. Мама продержалась бы много дольше.

      Я тоже сажусь, вплотную к жене. Глажу её, обнимаю руками и крыльями.

      – Маленькая моя… Сколько мук из-за мужа-балбеса…

      Её глаза близко-близко.

      «Любимого мужа. Всевидящего. Лучшего из всех существ во Вселенной».

      Долгий, тягучий поцелуй.

      «Ира, Ир…»

      – М-м? – она отвечает вслух.

      «А что с ними сталось дальше? Ну, с эльфами…»

      На сей раз Ирочка отвечает не сразу.

      – Они и сейчас живы. Им здорово досталось, Рома. Представь домашних детей, балованных и изнеженных, выросших на всём готовом. И вдруг – чужой мир, глубоко враждебный. Да, Рома, это родная планета – мать для зародившегося вида разумных. Чужая всегда мачеха. Чужая биосфера не приемлет вторжения, борется с ним, пусть и бессознательно. Именно поэтому множество миров, населённых этими самыми сидхэ, до сих пор не ушли в Отрыв, хотя времени прошло предостаточно – борьба отнимает силы и сдерживает развитие. Однако они выжили и тем доказали своё право на полную самостоятельность. Вот только общаются они почти исключительно со своими мирами, населёнными сидхэ. Все другие виды разумных в упор не признают.

      В глазах Ирочки мерцает огонь.

      – Так часто бывает на Земле, Рома, – девушка, грубо изнасилованная в детстве, старается избегать любых интимных связей.

      Я молчу, переваривая массив информации, внедрённый в мою голову. Между тем глаза моей ненаглядной уже стремительно меняют выражение, и в глубине их пляшет смех.

      – Я устала, муж мой, и требую возмещения морального ущерба. Думаю, дальнейшие занятия будет удобнее перенести на диван.

      – Погоди… постой… А как же Вселенский Закон Возмездия, а теория этих Кьо-Миа, а прочее всё?

      – А не лишку ли будет, муж мой? – переходит Ирочка на русский язык. – Я понимаю, Великий спящий, но Великий бредящий – это будет уже перебор. Дай мозгам остыть маленько. Моим, кстати, тоже.

      – Как скажешь, о моя мудрая жена, – я улыбаюсь. – Тогда прошу! – я делаю приглашающий жест в направлении дивана.

      В любимых глазищах бесится смех.

      – А донести