Непобедимые скифы. Подвиги наших предков. Наталья Павлищева

друга обрадовался, очень хотелось расспросить о сарматке, что принесла пояс. Девушка была красива и стройна; когда это Аморг успел с ней почти подружиться? Расспрашивала амазонка о нем старательно.

      Но Аморг на вопрос только отмахнулся:

      – Ходил купаться поутру на озеро, там и увидел…

      – Что увидел? – Глаза приятеля впились в лицо Аморга. Хорошо, что ночь и не видно смущение при воспоминании о том, что увидел!

      – Ну… сарматку.

      – Ну и?.. – не отставал Вордер.

      Аморг совсем не был настроен рассказывать приятелю, как хороша амазонка в лучах утреннего солнца! Он только поморщился:

      – Да ничего… Перепугалась страшно, пришлось уйти. Вот пояс и оставил.

      Вряд ли такое объяснение понравилось Вордеру, но переспрашивать не стал, понял, что Аморг ничего не скажет. Разговор пошел о другом.

      – Ойранский царь Дараявауш присылал своих людей к Антиру за его дочерью, слышал ли?

      Скифа меньше всего интересовала сейчас дочь царя, но, поддерживая беседу, кивнул:

      – Что-то слышал…

      Хотя не слышал ничего. Всю эту зиму ему пришлось пробыть вдали от основного племени, а когда вернулся, увидел то, из-за чего сейчас сидит у костра неподалеку от царского шатра. Дочерей Антира никогда не видел и ничего о них не знал, царские родичи его занимали мало. Куда как интересней оказалась сарматка…

      – Антир отказал. Как думаешь, не из-за того ойранцы вдруг царского брата украли?

      С трудом отвлекшись от мыслей о стройной красавице в мокрой рубахе, Аморг помотал головой:

      – Корабли были греческие…

      – Тогда совсем непонятно…

      Вдруг Вордер прислушался. Затих и Аморг, вслушиваясь в ночную тишину. Вернее, тишины не было, отовсюду доносились обычные ночные звуки: всхрапывали лошади, что-то бурчал сонный скиф у костра неподалеку, в лесу у озера ухал филин, шла охота ночных хищников…

      – Слышишь?

      Аморг честно признался, что нет.

      – Волки…

      Голосов серых разбойников Аморг еще не различал, но у Вордера слух самый острый, потому часто сидит по ночам сторожевым. Не совсем честно, но он не обижается. Однажды Аморг поинтересовался: почему? Приятель ответил, что по ночам под звездами думается лучше. В этом весь Вордер, кумысу не давай, только позволь любоваться на звезды и придумывать всякие небылицы!

      Прошло несколько минут, пока Аморг наконец тоже уловил далекий вой волков. Но пока подходить к стану они не собирались. И все же лошади, которые тоже почуяли опасность, чуть забеспокоились. Прикрикнув на них, друзья снова уселись у костра. Сидели не на свету, чтобы видеть, что происходит вокруг.

      Немного погодя волчий вой прекратился, сколько ни слушали, даже Вордер не мог различить. Видно, ушли в другую сторону. Аморг почему-то кивнул туда, откуда доносились неприятные звуки:

      – Может, невры?

      – Нет, – помотал головой сторожевой. – Им сейчас не до того…

      – Почему?

      – Весна…