Даниил Галицкий. Первый русский король. Наталья Павлищева

когда-нибудь… после… он попросит рассказать подробней, но не сейчас. Вздохнув, задал вопрос:

      – Сколько этих ратников-то?

      – Говорили, что вышли три тумена, сейчас осталось только два, остальные погибли либо были казнены за проступки.

      Несколько мгновений князь недоуменно смотрел на Дорожило, потом с сомнением переспросил:

      – Тумен – это сколько?

      – Наша тьма… – сказал и замер, увидев, как округляются глаза у князя, открывается его рот.

      – Ха-ха… ха-ха-ха… – сначала как-то глухо и медленно, а потом все громче захохотал Юрий Всеволодович.

      Бояре смотрели на своего князя и неуверенно принялись подхихикивать. Постепенно разошлись все, хохот потряс стены княжеского терема.

      – Ой, уйди! – махнул рукой купцу Великий князь. – Уйди, не то помру со смеху!

      Он вытирал слезы со щек и бороды, бояре поддерживали своего князя, даже те, кто не понял, почему смеется Юрий Всеволодович, тоже хватались за бока и едва не катались по полу. Вслед уходившему Дорожиле донеслись княжьи слова вперемежку со смехом:

      – Я-то… думал… а их… всего… две тьмы… Шапками закидать…

      Выходя из трапезной, где князь все еще хохотал со своими боярами, Дорожило Ермилович ругал себя на чем свет стоит. К чему было все это рассказывать владимирскому князю? Для него и его бояр это все так далеко; сказал же боярин Тетеря, что татары сначала пойдут на половцев, вот пусть они и воюют. Купец торопил сам себя: скорее в Новгород, нужно предупредить, чтобы никто из новгородских купцов по Волге не отправлялся, не то попадут прямо в лапы этим татарам. Вот о чем надо было думать, а не о том, чтобы рассказывать о набежниках владимирскому князю и его боярам. В Новгороде сидит сейчас брат Великого князя Ярослав Всеволодович, но едва ли и ему стоит говорить о близкой беде. Для русичей хорошо все, что худо для половцев.

      Следом за купцом на крыльцо выскочил племянник Великого князя Василько. Молод совсем, горяч, но уже княжит в Ростове.

      – Постой! Ты небось домой? Сегодня-то никуда не пойдешь, поздно. Заночуй у меня, поговорим. А поутру я тебя сам провожу. – Видя, что Дорожило сомневается, вдруг попросил: – Христом-Богом прошу, останься до завтра. А что князь не послушал, так не он один на свете. Мне расскажешь?

      Пришлось согласиться: и впрямь уже вечер, куда поедешь в ночь? Василько тут же кликнул своего гридя:

      – Отведи купца в мои хоромы, накормите, отдохнуть устройте.

      Сам ростовский князь пришел скоро, видно, не стал задерживаться у дяди с боярами. Едва успел Дорожило похлебать горячего да растянуться на лежанке, сняв сапоги, как Василько тут как тут. Рукой махнул купцу, чтоб не обувался, посмеялся:

      – Чуть поговорим, да в баньку пойдешь, я велел истопить.

      Сел, упершись руками в колени, чуть подергал щекой, покусал губу, вздохнув спросил:

      – Ты сам сожженные города видел?

      – Видел, – кивнул Дорожило. – Конечно, видел, князь. А татар, конечно, нет, не то не сидел бы здесь, но слышал о них много.

      – А