Даниил Галицкий. Первый русский король. Наталья Павлищева

их самих? Но Мстислав понимал и другое: татары снаружи, у них вода, у них еда, а у русских в их ограде ничего. Татары могут сидеть у ограды хоть до холодов, а они сами? Еще чуть, и на солнце сходить с ума без воды начнут лошади, а потом и люди.

      Помощь вряд ли придет, видели же, как избивали волынские и галицкие полки, как бежали половцы, легли под стрелами татар куряне, лужская дружина… Оставался где-то далеко не успевший к общему отправлению Василько Ростовский, но как можно надеяться на пятнадцатилетнего мальчишку, если умудренные боями мужи так глупо попались?

      Теперь Мстислав Романович Киевский прекрасно видел, что вместе с остальными русскими князьями оказался в старательно подготовленной ловушке. Эти татары заранее спланировали, заманили русские полки туда, где все готово для боя, потому и побили так легко. Что было гнаться за едва плетущимися сотнями врагов или ловить их скот? А уж переправляться через речку, не разведав, сколько там врагов, как это сделал Мстислав Удатный, и вовсе глупо. Киевский князь со своего холма видел, что Мстислав с зятем ушел от татар, только далеко ли? Вон их сколько в погоню бросились.

      Но Мстислава Романовича теперь интересовала судьба не князя Галицкого, а своя собственная и тех, кто оказался рядом взаперти. А это оба зятя – Андрей и Александр. Пробилась слабая мысль: может, и правда, если откупиться, так отпустят? Для степняков данное слово что ветер, сказал – и дальше понесло, но Плоскиня все же христианин, поди?

      – Побожись!

      Бродник честно глянул, широко перекрестился:

      – Нойон Тешукан слово дал, что не прольет русской крови ни твоей, ни твоих людей, если выкупишь себя и всех.

      – Слово твой нойон держит?

      Плоскиня пожал плечами:

      – Перед своими держит, а дальше не ведаю. Только мыслю, князь, у тебя выхода нет, ни воды, ни еды тебе никто не принесет. Остальные князья либо убиты, либо бежали, только их и видели. Если даже кто и спасется, то, пока подмогу приведет, от вас одни скелеты останутся. Да и кому помогать-то? Владимирский князь только рад будет, а у остальных и сил нет…

      Этот змей подколодный был прав, и от понимания его правоты становилось еще тошнее.

      – Скажи нойону, я подумаю.

      – Думай, князь, только недолго, больно сердиты татары, могут совсем разозлиться, тогда и выходить будет некому.

      – А что они сделают, коли не выйдем?

      – Стрелами с огнем закидают. У вас небось воды-то немного, чтоб тушить?

      Это была настоящая угроза, еще подумав, Мстислав решил, что другого выхода, кроме как обещать большой выкуп, у него нет.

      Услышав, что урусы решили выйти, Тешукан усмехнулся:

      – А я другого не ждал! Пусть идут, хорошо повеселимся.

      Плоскиня почувствовал себя совсем дрянно, возмутился:

      – Тешукан, ты слово давал, что крови не прольешь!

      – Не пролью, клянусь! Я их по-другому уморю, бескровно!

      Его хохот слышали и русские, правда, было поздно, они освободили проход, и теперь оставалось только