Паутина. Вячеслав Жуков

в адрес пьяного нахала нелицеприятные выражения.

      Федор улыбался. Слишком хорошо у него на душе, чтобы кто-то вот так, за легкую оплошность, мог испортить настроение. А за борщ он готов извиниться и заказать еще тарелку, если эта склочная тетка пожелает. Только бы она успокоилась и не орала.

      Но сейчас, чтобы не рухнуть под стол, Федор обнял ее старичка за плечи. И тут же почувствовал, как кто-то откинул его руку с плеч старика.

      – Ой, – качнулся Федор и, повернувшись, увидел молодого парня. Тот самый, что сидел с двумя мужчинами. Теперь они подошли все трое, но накинулся на него один парень.

      – Ты чего тут бузишь, козел? – заорал молодой прямо Федору в лицо, при этом ухватив его за грудки.

      Но за это Федор был не в обиде. Если бы сейчас парень не держал его, он бы точно упал. А так, хоть какая-то опора. Теперь надо только объяснить, что ничего такого Федор не хотел. Произошло все случайно.

      Долговязый бармен выскочил из-за стойки.

      – Эй, парни, не устраивайте здесь драку.

      – Да я вообще не хочу с ним драться, – пролепетал Федор, едва не рухнув на парня. Вовремя тот его оттолкнул.

      – Дайте ему по морде, – кричала пожилая мадам.

      Ее старичок в бессильной злобе потрясал тростью, но сам ударить Федора боялся.

      – Сейчас я ему хлебало разукрашу, – пообещал парень, но тут встрял опять бармен.

      Один из товарищей парня, что-то негромко сказал ему, но бармен заорал:

      – Идите отсюда на улицу и там делайте, что хотите. А здесь нечего кулаками махать. Не хватало еще стекла высадить. Я, что ли за них платить буду. Валите отсюда на улицу.

      – Пойдем, выйдем, – предложил парень, не отпуская Федора.

      – Пойдем, – ответил Федор с безразличием. Ему уже было все равно, что последует дальше. Единственное, что ему сейчас хотелось, это упасть куда-нибудь, чтобы тело почувствовало покой и заснуть. И он почти не помнил, что происходило, когда они очутились на улице.

      Парень поволок Туманова за кафе, где валялась груда пустых ящиков, вместе с каким-то хламом, о который Федор спотыкался.

      – Давай, побазарим.

      Федор против базара не возражал. Вот только язык окончательно отказывался служить ему, и слова получались обрывистые и малопонятные.

      Но, кажется, тому парню и не обязательно было разговаривать с пьяным дебоширом из кафе. Резко, без замаха он ударил Федора в лицо и расхохотался перед своими приятелями. Такого здоровяка уложил одним ударом.

      Федор лежал с закрытыми глазами в сладком полусне. Чувствовал, его кто-то тормошит, шарит по карманам. Но глаза открывать не хотелось. Пусть делают, что хотят. Ему на все наплевать.

      Стоять на ногах, когда кружится голова, когда ведет из стороны в сторону, это сущее мучение. Но теперь он лежит и чувствует только одно, покой, к которому так стремился.

      Ненадолго этого покоя его лишил испуганный возглас парня:

      – Так он – мент!

      Глаз Федор так и не открыл. Только улыбка разлилась по его счастливому