10 мифов о 1941 годе. Сергей Кремлев

эта виза выглядит уже достовернее, поскольку, хотя Шульце-Бойзен и был честным информатором, его сообщение от 16 июня действительно выглядит несерьёзно уже потому, что в нём перепутана дата сообщения ТАСС (не 14 июня, а 6 июня), а первоочередными объектами налётов германской авиации названы второразрядная Свирская ГЭС, московские заводы, «производящие отдельные части к самолетам, а также авторемонтные мастерские». Так что Сталин имел все основания усомниться в точности подобной «информации».

      Впрочем, несмотря на все выходные архивные данные спецсообщения Меркулова и несомненную подлинность этого сообщения, подлинность самой «резолюции» лично для меня более чем сомнительна по одной, но весомой причине…

      Вот что сообщается о реальной сталинской реакции на эту записку Меркулова в изданном в 1995 году совместно Службой внешней разведки России и Московским городским объединением архивов сборнике документов «Секреты Гитлера на столе у Сталина» на страницах 232–233:

      «Ознакомившись с агентурным сообщением, Сталин в тот же день (17 июня. – С.К.) вызвал к себе народного комиссара государственной безопасности В.Н. Меркулова и начальника внешней разведки П.М. Фитина. Беседа велась преимущественно с Фитиным. Сталина интересовали мельчайшие подробности об источниках. Фитину казалось, что он полно и точно рассказал о Корсиканце и Старшине и объяснил, почему разведка им доверяет. Сталин заметил: «Идите, все уточните, еще раз перепроверьте эти сведения и доложите мне». Результатом приказания Сталина явился документ, подготовленный 20 июня 1941 г. внешней разведкой и известный как «Календарь сообщений Корсиканца и Старшины с 6 сентября 1940 г. по 16 июня 1941 г.». В нем были собраны все основные донесения, предупреждавшие о предстоящей войне, с указанием, от кого и когда получили информаторы эти сведения…»

      Однако к 20 июня 1941 года Сталину, надо полагать, не было нужды в этом «Календаре», а почему так, читатель поймёт позднее, познакомившись с моей реконструкцией событий последней предвоенной недели.

      Нахально, смело, однако неумело состряпана и такая «дурочка», как якобы резолюция Берии якобы от 21 июня 1941 года: «В последнее время многие работники поддаются на наглые провокации и сеют панику. Секретных сотрудников Ястреба, Кармен, Алмаз, Верного за систематическую дезинформацию стереть в лагерную пыль как пособников международных провокаторов, желающих поссорить нас с Германией. Остальных строго предупредить».

      Берия не мог писать ничего подобного 21 июня 1941 года уже потому, что к этому дню не только ему, но и Сталину было ясно: счёт мирному времени идёт если не на часы, то на считаные дни!

      Подробно я анализировал эти «дурочки» в своей книге «Берия: лучший менеджер ХХ века», поэтому здесь ограничусь уже сказанным и процитирую лишь две подлинные записки самого Берии (первую – практически полностью!), напомнив, что с 3 февраля 1941 года он не руководил разведкой НКГБ, но в качестве наркома внутренних дел был высшим руководителем пограничных