Щупальца спрута. Вячеслав Жуков

похожей на спелую, румяную грушу. Потом криминалист выдохнул скопившийся во рту воздух и с нескрываемым недовольством спросил:

      – Скажи, что тебе от меня надо? Чего ты приперся? Отвратительный человек, видеть которого я не хочу.

      Стас не обиделся. Он был не из таких. Да и зашел он к Тутмину по очень важному делу. И пока не закончит его, не уйдет.

      – Я приперся не просто так, а поговорить. Решай, – предложил Кручинин компромисс. – Или ты мне уделишь три минуты, или…

      Продолжать и объяснять, что за этим последует, не пришлось.

      – Хорошо, – сразу согласился Тутмин на первый вариант и спросил: – О чем ты хотел поговорить? Давай. Стас, только умоляю, короче. У меня действительно нет времени.

      – Постараюсь, – с ходу пообещал Кручинин, для себя определившись, из этого кабинета не уйдет до тех пор, пока не выяснит то, зачем пришел. И только от искренности криминалиста Тутмина зависит, сколько Стасу здесь торчать.

      – Мне нужны твои разъяснения как специалиста криминалистики, – сказал Кручинин, поигрывая в руке платочком.

      Тутмин хотя и был польщен тем, что Кручинин так отзывается о нем, но сейчас испустил протяжный вздох, достал из кармана пачку сигарет и только после этого сел на стул рядом. Закинул ногу на ногу.

      – Гад ты последний. Понимаешь? Ладно, черт с тобой! Спрашивай, чего хотел. От тебя видно все равно просто так не отделаешься, – он закурил. Но Стасу принципиально предлагать сигарету не стал. Пусть курит в своем кабинете. А Стас и не обиделся. Подвинулся ближе и спросил тихонько:

      – Скажи, Володь, ты, когда осматривал наш кабинет, ничего такого не обнаружил?..

      – Ты имеешь в виду – следы, указывающие на состав преступления?

      – Ну, допустим, да, – кивнул Кручинин.

      – Видишь ли, когда меня вызвали, в вашем кабинете уже и Алексеев был. И половина всех сотрудников РУБОПА. В такой мути найти что-то интересующее трудно. Понимаешь, о чем я? – Тутмин не договорил, но Стас понял, о чем речь, кивнул.

      – Понимаю.

      – Ну, вот и молодец. Там тогда уже так потоптались, что вообще можно было ничего не осматривать, кроме самого Голикова. Вот за него, кажется, еще никто не успел схватиться. Так и лежал бедняга на боку.

      Кручинин посмотрел на фотопленки, повешенные для просушки.

      – Кстати, знаешь, – сказал он Тутмину. – Мне показалось довольно странным… Смотри. Ведь в момент выстрела Голиков сидел за столом. Так?

      – Скорее всего, – охотно согласился с этим рассуждением оперативника Тутмин, пока не понимая, к чему тот клонит.

      – Вот, – по лицу Стаса несложно было догадаться о нахлынувшей радости. Как будто он один знал что-то такое, о чем никто другой и подозревать не мог. И теперь добряк Кручинин готов поделиться этим с криминалистом Тутминым.

      – О чем ты, Стас? Выражайся яснее, – предложил Тутмин.

      – Хорошо. – Первым делом Кручинин запустил свой носовой платок в урну, потом подошел к столу, сел на свободный стул. Придвинувшись поближе, достал из кобуры