Остановись, мгновенье, ты ужасно. Вячеслав Жуков

она попала в нехорошую историю. По своему опыту Федор знал, иногда бандиты, чтобы подобраться к нужному следователю, поступают, таким образом, как поступили с Аллой Чикиной. Но шантаж не получился. И майор был уверен, что в этом случаи, бандиты поступили подобающим образом: они просто убрали Чикина, который им стал опасен.

      От вопроса майора Туманова женщина нервно передернула плечами, и ее печальные глаза наполнились леденящим страхом, который она решила не показывать Туманову с Греком. Отвернулась.

      – Вполне допускаю это. Неделю до смерти, мы с мужем почти не разговаривали. А тут я смотрю, он куда-то собирается. Спросила, он ответил, что едет на рыбалку. Ну думаю, не иначе, как любовницу завел, в отместку мне. Отговаривать не стала. А только когда он отъезжал от дома, вижу, за ним поехал темно-зеленый «БМВ».

      На этот раз Грек не смог спокойно усидеть на диване, заерзал, скомкав своей задницей покрывало.

      – И вы об этом никому не сказали? – спросил он, возмущенный ее молчанием. Оно казалось Греку ничем иным, как предательством.

      – А меня кто спрашивал? – с обидой ответила женщина. – Мне выдали на руки вот эту бумажку, – она чуть привстала, отчего полы халата разошлись, и Грек увидел ее узенькие ажурные в кружевах трусики. – Вот. Это заключение о смерти мужа. И все. – В сердцах супруга капитана Чикина бросила лист, но он упал не на стол, а на пол. Поднимать его она не стала.

      У Грека больше не нашлось слов для обвинения. И воспользовавшись тем, что усатый капитан заткнулся, Федор Туманов спросил:

      – Скажите, кроме Пшеянца вы никого из тех людей не знаете по именам, фамилиям? И если можно, то, пожалуйста, приметы и как можно поточнее.

      Женщина призадумалась, но не надолго.

      – Того, который снимал секс на камеру, Пшеянц называл Рустамом, – вспомнила она.

      Федор записал его имя, а заодно и приметы, а Грек, вздохнув, сказал:

      – Если бы на всю Москву этот Рустам оказался в единичном экземпляре. А то их вон сколько. Куда не плюнь, в Рустама попадешь.

      Федор Туманов был настроен более оптимистично.

      – Ничего. Зато теперь у нас есть приметы.

      Грек на это усмехнулся.

      – Ага. Бороды, усы и горбатые носы. Тоже мне приметы.

      Федор не понял, с каким смыслом это все было сказано Греком, и тут же обратился за разъяснениями, спросив:

      – Ты это к чему, Сан Саныч?

      – А к тому, – с неохотой ответил капитан. – Езжай на Курский вокзал. Как поезд придет, знаешь, сколько там таких гавриков отыщешь, по этим приметам.

      – Погоди, – остановил Федор разговорившегося Грека. – У тебя есть что-то получше? Может, ты хочешь предложить что-то более существенное? Тогда, давай, я с удовольствием выслушаю тебя.

      Получше и тем более существенного у Грека ничего не было, в чем он тут же и признался майору.

      – Тогда нам ничего другого не остается, как искать человека с именем Рустам, – сказал Федор, желая поскорее прекратить дискуссию.

      – Пожалуй, ты прав, майор, – согласился Грек, уныло топая