Ненастоящий полковник. Вячеслав Жуков

и сесть, сказал:

      – Вы извините, что мы вот так с утра…

      Зотова махнула рукой, чтобы майор не утруждал себя извинениями.

      – Не стоит извиняться. Все равно почти всю ночь не спала.

      Федор заметил в глазах женщины тревогу, которую она старалась не выказать оперативникам и потому не встречалась взглядом с ними. В комнате у нее был включен телевизор. По музыкальному каналу гоняли клипы и женщина, разговаривая с операми, как бы между делом, бросала взгляды на экран. Туманов понял, она не хочет, чтобы опера видели ее глаза. Подумал о том, что может и прав Грек и она в курсе того, что произошло с ее дорогим любовничком. Хотя почему дорогим? Судя по изобилию дорогих вещей в ее квартире, эта женщина просто так не отдаст то, что ей дорого. Значит, Шарик вовсе не был ей дорог. Чтобы убедиться в этом, следовало задать ей пару, тройку вопросов, которые Туманов специально приберег для этой мадам. А потом уже делать выводы, имеет ли какое-то отношение Зотова к смерти Шарова. Как ни печально сознавать, но тогда Грек действительно окажется прав. А пока… пока надо было на радость Греку, заставить Зотову хорошенько понервничать. И Федор задал ей, не самый главный, но довольно неприятный вопрос, который вызвал у женщины некоторое смятение.

      – Скажите, Ирина Витальевна, вы любите Шарова? – спросил майор. Знал, на что давить. Женщина никогда не отдаст на растерзание любимого человека. Собой пожертвует, но не отдаст. А потом, в этом возрасте, одиночки навроде Зотовой зачастую обделены любовью. Теперь стоило проверить ее чувства. И Федор набрался терпения ждать. Торопить ее с ответом не имело смысла. Другое дело, откровенность. Она может соврать. Может не соврать. Но когда они дойдут до главного, тут и выяснится, насколько она была откровенна, отвечая.

      Для начала Зотова метнула на Туманова неприятный взгляд, осуждая, что майор лезет в душу да еще при усатом капитане.

      А усатый капитан сидел в кресле, положив ногу на ногу, выставив на всеобщее обозрение рваный мысок старого ботинка, который он промазал клеем. Причем, сделал это довольно неаккуратно, перемазав клеем ботинок с боку. Со стороны могло показаться, что капитан где-то наступил на сопли и, не оттерев ботинок, так и проперся по дорогому ковру в квартире Зотовой. Время от времени, она поглядывала на этот ботинок мента, вот, как сейчас. Но Греку было хоть бы что. Он развалился в удобном кресле и таращился в телевизор на клипы и без стеснения покачивал этим ботинком перед заместительницей директора ювелирного магазина. Казалось, что все происходящее в этой комнате, усатого капитана не касается ни одним боком, и зашел он сюда только лишь для того, чтобы насладиться мельканием полуобнаженных девиц под заводную музыку. Хотя несколько минут назад, когда они поднимались по лестнице, усатый Грек изо всех сил пытался убедить Туманова в причастности Зотовой не только к смерти Романовского, но и Шарова.

      Федор покосился на молчавшего усача и тихонечко вздохнул, вот дал бог помощничка. Потом встретился взглядом с Зотовой, давая понять, что готов ее выслушать. И глядя в ее глаза, он так и не понял,