Плод воображения. Андрей Дашков

они встретились не в чужом номере отеля посреди города, где (теперь это было ясно) могло произойти всё что угодно.

      Елизавета молчала. Нижняя губа у нее тряслась.

      Лада разглядывала ее с легкой иронической улыбкой. Если бы она хотела кого-нибудь проучить, пострадавшая сторона выглядела бы примерно так же.

      – Заходи, – она сделала приглашающий жест и повернулась боком, пропуская бедняжку, чтобы не показывать той спину.

      Елизавета робко вошла, рыская взглядом по сторонам, словно ожидала увидеть кого-то еще. Лада уловила исходящий от нее слабый запах. Аромат стал еще одним фрагментом мозаики, которая теперь сложилась почти полностью. Кроме всего прочего, это означало, что количество пешек на доске увеличивается не по дням, а по часам.

      – Кто это тебя так? – спросила она, уже зная ответ.

      – Не знаю. Всё случилось еще ночью…

      Пользуясь тем, что Елизавета задержала взгляд на дверце сейфа, Лада быстро вытащила пушку из-за пояса и положила в сумку. Не обошлось без металлического стука, который заставил Елизавету вздрогнуть.

      – Ты хоть что-нибудь видела? – Ладу начинал забавлять этот спектакль. Она бросила взгляд на часы – времени еще предостаточно.

      – Он был в куртке с поднятым капюшоном. Среднего роста, бородатый…

      – Насколько я понимаю, не твой?

      – Если бы мой, меня бы здесь не было.

      «Это верно, – подумала Лада. – Если только ты и его не придумала. Ладно, хватит дурочку валять».

      – Я пошла, – сказала она, подхватывая сумку, которая оказалась для нее чересчур тяжелой. В голову ударило чернильное облако, и Лада с трудом сохранила равновесие. А Парахода-то поблизости не было…

      Елизавету, похоже, ее намерение поставило в тупик.

      – Как пошла?

      – Так пошла. Ножками.

      – А мне что делать?

      – Выполнять приказ. Хотя мне почему-то кажется, что с этим у тебя возникнут проблемы.

      Уходя, она не оглянулась, иначе увидела бы, что во взгляде, которым провожала ее Елизавета, не осталось ничего от вчерашнего благоговения.

      31. Параход идет по следу

      Он слегка погрешил против истины, когда сослался на то, что у него, дескать, «другое задание». На самом деле он не получил еще ни одного приказа от своего «хозяина». Слово «хозяин» ему не нравилось, особенно применительно к юной светловолосой девушке, неуловимо похожей внешне на его первую «взрослую» любовь, поэтому про себя он по старой привычке называл ее чувихой. Внутри нее он углядел еще не преодоленную наивность растущего существа – чего бы она ни понаписала в своей книжонке. Параход по собственному опыту знал: пока в тебе ничто не умерло, даже самая черная меланхолия – всего лишь поза.

      В отличие от чувихи, в женщине с серыми глазами, которую смерть уже пометила знаком первой очереди, не осталось почти ничего от обычного женского притворства и еще меньше от тщеславия. С ней было легко, как с животным, но не поэтому он облегчил ее страдания (что, кстати,