Чужое тело, или Паззл президента. Зиновий Юрьевич Юрьев

она и взбрыкнуть ненароком может. Об этом ты подумал? Я-то уж свою голову сломал, а тебе-то эти сомнения к чему?

      – Это вы всё верно говорите, конечно. Но я вам вот что скажу, шеф. Хоть мы и штаны носим и вон даже на «лексусах» ездим, всё равно в душе все мы немножко звери. А звери над такими вопросами не задумываются. Хотя они, по-моему, вообще поблагороднее гомо сапиенс будут. Лев ведь подряд всех не дерет. Только для пропитания или для того, чтобы свою шкуру спасти. И плюньте на всякие там интеллигентские штучки-дрючки. Я так считаю, шеф. Может, это я грубо говорю, но зато по делу.

      – Наверное, ты прав, хотя… Ладно. В одном-то ты уж безусловно прав – умирать очень не хочется. И себя жалко, и компанию, и вообще… Давай думать, кого мы наметим. Я уж эту ситуацию сто раз в голове перемолол. Мне кажется, что наша жертва должна быть из компании.

      – Почему?

      – Да потому, что еще заранее я этому человеку все свои акции завещу? Завещаю? Передам, одним словом. И он должен быть как бы в курсе дел компании, и другие его знать должны…

      – А на самом деле это вы будете?

      – Я ж тебе объясняю…

      – Я понимаю, но старик этот, выходит, и правда гений.

      – Если всё это не окажется каким-то непонятным фуфлом, он действительно гений. Если и не чистой красоты – помнишь, у Пушкина – как мимолетное виденье, как гений чистой красоты – то гений науки уж точно. Злой ли гений, добрый, это уже другой вопрос. Только вот одно не выходит у меня из головы.

      – Что, шеф?

      – Как-то он вскользь заметил: пока я жив. Это он о себе. Может, он и сам на ладан дышит? Я это к тому, что времени у нас с тобой мало, и откладывать надолго наше предприятие рискованно. Поехали, Костя, домой. Если честно, устал я от всех этих треволнений ужасно.

      – Так от них и здоровый человек давно в нокдауне был бы, а с вашей болезнью и говорить нечего.

      Немножко почувствовал себя Петр Григорьевич лучше, даже, можно сказать, некий неожиданный прилив сил испытал. Он набрал номер своего секретаря.

      – Анна Николаевна, добрый день, это Петр Григорьевич.

      – Слава богу, Петр Григорьевич, я все ждала-ждала, пока вы позвоните. Как вы себя чувствуете?

      – Ну, к олимпиаде еще не готов, но, в общем, ничего. Завтра я приеду в офис как всегда, ну, может, чуть позже, а вас я попрошу собрать весь менеджмент часам, скажем, к одиннадцати. В моем кабинете, если он, конечно, еще не занят.

      – Как вы можете так шутить, Петр Григорьевич, да мы тут баррикады бы выстроили. А вы – если кабинет не занят.

      – Не сомневаюсь, Анна Николаевна. До завтра.

* * *

      4

      Петр Григорьевич медленно обвел взглядом всех собравшихся в его кабинете. Его заместитель, он же вице-президент фирмы Юрий Степанович не спеша оглядывал присутствовавших с видом человека, который одним своим присутствием уже делает одолжение другим. И как всегда галстук у него непостижимым образом казался приклеенным, так ровно он сидел под накрахмаленным воротничком на положенном месте. Финансовый директор Александра Яковлевна,