Младость. Леонид Андреев

не соврать?

      Вася (нетерпеливо). Ну?

      Мацнев. Конечно, – с одной стороны, отчего и не выпить?

      Вася. Ну да! Только говори скорее! А с другой?

      Мацнев. Но, с другой, если вдуматься – понимаешь, вдуматься…

      Вася. Ну?

      Мацнев. А с другой… (Смеется.) Ну, вели, вели. Постой: стакан захвати!

      Вася выходит со стаканом. Мацнев один, смотрит в окно, тихонько напевает на мотив Васькиного пения: «Выставляется первая рама…»

      Входят Надечка и Зоя.

      Зоя. Все в окно смотрите, Николай Андреич? А я к вам проститься, домой иду.

      Мацнев. Что ж так рано, Зоенька? Мало вы сегодня у нас покрасовались.

      Зоя (улыбаясь). Надо, ждут. Какой у вас красивый сад – неужели это правда, что вы сами весь его насадили?

      Мацнев. Сам.

      Надя. Я тебе ж говорю, что сам. Теперь веришь?

      Мацнев. До меня, как я эту землю купил, тут огород был, капусту садили. А что, хорош?

      Зоя. Очень хорош. Но вы такой еще молодой, а деревья совсем большие. Скоро они зацветут – какая у вас будет красота! Я к вам буду приходить к экзаменам готовиться, можно? Меня Надечка зовет.

      Надя. О чем ты папу спрашиваешь? Смешная!

      Мацнев (улыбаясь). Приходите. Одним цветком будет больше. Ах, простите, что я без галстука!

      Надя. Ты опять, папа! – Папа, мы с ней сегодня вместе к стоянию пойдем.

      Входит со стаканом чаю Александра Петровна.

      Александра Петровна. С Зоей Николаевной? Но я сама с тобой вместе хотела, как же ты так! Придется нам вдвоем с теткой, видно… ну, ничего, зато и скорее будет, мы с ней на лошади поедем. А Сева не с вами, взяли бы вы его!

      Надя. К нему сейчас Нечаев придет. Они для нас слишком важны!

      Зоя (улыбаясь). Нечаев не важен.

      Александра Петровна. Нечаев придет, как же это? А в доме никого не будет, так они и будут в пустом доме сидеть? Марфа тоже к стоянию идет, я ей обещала, им и самовара подать некому. Или мне остаться?

      Мацнев. Пустяки, Саша, иди себе. И так посидят. А вы вот что, Зоенька, после стояния вашего приходите с Наденькой к нам, Нечаев нам на гитаре сыграет…

      Александра Петровна. Да что ты, да разве сегодня можно? Опомнись, Коля!

      Мацнев. А что, нельзя? Ну, так, если гитары мать не позволяет, я галстук надену, усы нафабрю – приходите.

      Надя. Папа в тебя влюблен (шепотом, страстно), Зойка, приходи! Непременно, слышишь!

      Мацнев. Папа влюблен. Влюблен папа, только маме не говори.

      Александра Петровна. А маме что! Приходите, Зоечка, приходите.

      Зоя. Право, не знаю, постараюсь. У вас так хорошо, что, вероятно, приду, если дома только не задержат. На наших улицах, среди камня, даже весны как-то незаметно – вы бы так не могли жить, Николай Андреич?

      Мацнев. Не мог бы, Зоенька. Я первобытный человек: на краю города еще могу, около города еще помещаюсь, а в самую вашу гущу залезть – сдохну.

      Надя. Папа ни за что не стал бы жить в городе, если бы не служба. Ну, надо идти, Зоечка! До свидания, мама.

      Целуется с матерью, Зоя прощается, уходят.

      Александра