Программируемый мальчик (педагогическая фантастика). Александр Тюрин

волосы. – Конечно, это не по-товарищески, что я передала дневник твоим родителям… Уж теперь-то, наверное, ты за ум возьмешься!

      И поплыла по проходу дальше, продолжив объяснения.

      – Смотрите-ка, Лялька извиняется, – прозудела в Токаревский затылок сидящая сзади Лена Печкина. – Испугалась, что ли?

      – Просто стыдно стало, тоже ведь человек, – заступился Алекс, вечный друг Токарева и сосед Печкиной.

      Саша счел своим долгом успокоить учительницу:

      – Елена Аркадьевна, да вы не волнуйтесь насчет моих родителей! Они со мной нормально поговорили, я согласился всю жизнь за водкой бегать.

      Класс ничего не понял, но мгновенно стих, прислушиваясь. Елена Аркадьевна устало опустилась на свободную парту.

      – С твоими шутками, Токарев, только в цирке выступать.

      – Я не шучу, – оскорбился Токарев – За водкой – значит, за водкой, подумаешь! А еще могу мусор подбирать…

      Теперь класс шумно поприветствовал такие планы на будущее.

      – Сашка, не ерунди! – больно пихнулась Марина Мерецкая, соседка по парте. И строго зыркнула сквозь стекляшки очков. – Охота под дебила «косить»?

      Он замолк, потирая пострадавшее ребро. Впрочем, классный руководитель уже забыла о трудновоспитуемом ученике и о его странных родителях. Незаметно для себя она переключилась на особенности образования статических зарядов на одежде учащихся. Материал сверх программы всегда служил ей верным средством для устранения двусмысленных ситуаций.

      Саша собрался было продолжить с Алексом прерванную партию в «крестики-нолики», но тут что-то тяжелое навалилось ему на ноги, угрожающе звякая. Он даже дернулся от неожиданности. Однако сразу сообразил: это сидящий впереди Петя Жаров, мощно работая пятками, проталкивает под партой здоровенную сумку.

      – Тихо! Тащи на себя!

      – Зачем? – обалдело спросил Токарев.

      – Подвинешь Хлумову через проход. Скажи, что от меня. Деньги может в конце дня отдать. Ну, давай!

      Что именно находится в сумке – Токарев отлично знал. Жаров сегодня учудил – притащился в школу с огромным количеством пустых бутылок. Донесся до него слушок, будто в классе можно их выгодно сдать. Для Пети, озабоченного накоплением средств на вожделенную видеосистему, это было очень кстати: стеклотары в доме поклонника пепси-колы всегда хватало. А поход в обычный магазин закончился для него сокрушительным поражением: продавщица забрала бутылки, но, чтобы отдать деньги, потребовала предъявить кого-нибудь из старших.

      Саша глянул на сидящего через ряд Хлумова. Покупатель бутылок был откровенно занят. Молча общался с ребятами из разных концов класса, выкидывая им на пальцах то ли цифры, то ли знаки, и делал в блокноте какие-то пометки. Такая картина была вполне привычной, ее можно было наблюдать на всех уроках в течение последнего месяца. Саша видел нечто похожее по видику, когда тот еще работал, – там это называлось «биржей». В хлумовскую «биржу», помимо жестов, входили отрывистые фразы типа: «Егоров взял семь