Кровные узы. Злата Линник

всю лестницу снизу доверху прошел, в каждый угол заглянул. Может, убежала а, скорее всего, и не было там ничего.

      – Это точно, с пьяных глаз не только собака привидится.

      Приблизительно в тот же день

      Те, кому вдруг захотелось бы забраться на чердак, не смогли бы подняться дальше пятого этажа. Преодолев еще несколько ступенек, они бы уперлись в мощную металлическую решетку с кодовым замком. За ней в полумраке еле угадывается дверь, ведущая в мансарду. Вроде бы, это такой же этаж, как и все остальные, а с другой стороны – совершенно особая территория.

      Узкий коридорчик, который если повернуть, ведет в крохотную кухоньку, а если идти прямо – в довольно большую комнату с низким покатым потолком. Мастерская, жилье свободного художника…

      … Попробуйте-ка нынче снять приличную мастерскую и чтобы с тебя при этом не содрали три шкуры. Как хорошо, что где-то еще сохранились мансарды в приличном состоянии. Не роскошно, конечно, и горячая вода не всегда есть, а на шестой этаж без лифта – удовольствие ниже среднего, особенно с кучей подрамников, но такова селяви. Зато наконец-то разъехались с бывшей супругой. Нет, два художника в одной семье – это перебор!

      Дом конца позапрошлого века – это вам не стандартные бетонные коробки, здесь своя особая атмосфера. А вид из окна – прямо готовая картина. Два тополя, стена соседнего дома, крыши с чердачными окнами в разное время суток в разные времена года – рисуй, не хочу.

      Не хочется, нет никакого настроения работать; заказчики куда-то исчезли, друзья попрятались чтобы денег не одалживать. Если бы тот бандюган не заказал парадный портрет любимого бульдога, денег бы не было даже на дрянные пельмени. Неужели Ритка была права: никакой я не гений, а самый обыкновенный неудачник. А ведь в Академии был одним из лучших на курсе, а еще у меня находили уникальное видение эмоционального фона, даже экстрасенсы приезжали, сманивали с ними работать. Дурак я был, что не согласился…

      На нашей лестнице эмоциональный фон всегда был коричневато-золотистым как дорогой коньяк; я дал этому оттенку название "золотые сумерки". Пожалуй, одно это могло примирить и с холодной мансардой и с протекающим потолком, и с лифтом, который на моей памяти ни разу еще не работал…

      Пойти, что ли, купить чего-нибудь горючего для вдохновения? Нет, теперь лишний раз и по лестнице не пройдешь. Устроили тут распивочную. И каждый раз одни и те же глупые вопросы: " а нас нарисуете, покажите картину… ну, я так и сам могу за полчаса левой ногой". Злить их страшновато: я один, а их пятеро. Выследят еще, подожгут дверь, дурной энергии и фантазии хоть отбавляй. На физиономиях крупными буквами написано, что способны и не на такое.

      Эмоциональный фон непоправимо испорчен: теперь он стал мутно-красного цвета как самая низкопробная бормотуха. Из старой лестницы, где живут тени прошлого, получился пошлый коммунальный парадняк. Как отвратительно! Хотя, нет, последнее время даже хуже: непонятно откуда возникло ощущение надвигающейся угрозы, чего-то очень страшного, чего раньше здесь не было… Мутно-красный