Книги лжепророков. Александр Усовский

авто направился к кучке молодёжи, хаотично клубящейся у дверей пары заведений, без труда ими опознанных, как бары.

      Одиссей осторожно спросил у Алекса:

      – Слышь, Саша, а чё мы тут забыли? До границы еще километров сто пятьдесят где-то…

      Алекс покровительственно улыбнулся.

      – Нам пока граница без надобности. Нам надо легализовать тебя по полной программе. – А затем, хитро прищурившись, спросил: – Ты вообще как, боли не боишься?

      Одиссей почесал затылок.

      – Ну, не сказать, чтоб совсем не боюсь.… А что?

      – Да так, придется тебе сегодня, по всей видимости, малёхо пострадать для достоверности.

      Одиссей вопросительно уставился на старшего группы «туристов».

      Тот, оглядев тусующуюся молодёжь, едва заметно указал на группу коротко стриженых подростков:

      – Видишь вон тех, в бело-голубых шарфах?

      Одиссей вгляделся в толпу и молча кивнул.

      – Это – фанаты познаньского «Леха». Завтра в Люблине «Лех» играет в кубке Польши с люблинским «Заглембе», и эти ребятишки прибыли пофанатеть за свою команду. Они – идеальный инструмент для того, чтобы ты обрёл почву под ногами, то бишь – получил возможность легально пересечь границу. – И, видя, что Одиссей продолжает непонимающе смотреть на него, продолжил: – В общем, ты пока не грузись, сейчас зафиксируемся в гостинице и приступим к выполнению первой части плана.

      Миновав толпу галдящих подростков, они подошли к гостинице. Тут Алекс, оглядев своих янычаров, тяжело вздохнул и спросил:

      – Пацаны, кто готов поиметь геморрой на задницу?

      Лёха, сплюнув, сказал, ни на кого не глядя:

      – Ладно, сегодня моя очередь быть добровольцем. Я.

      Алекс кивнул.

      – Я так и думал. Давай свой паспорт. Саня, ты пока с Лёхой покочумай тут на входе, мы впишемся и минут через десять вернемся. Не скучайте! – С этими словами он вместе со Славой исчез за зеркальными дверями небольшого отельчика «Полония».

      Оставшись наедине с Лёхой, Одиссей спросил:

      – А в чём фишка-то?

      Лёха тяжело вздохнул и неторопливо объяснил своему визави:

      – Щас Саня снимет номер на три особы – скажет на рецепции, что я ставлю самоход на паркинг. То есть меня вживую тётки эти не увидят. Потом вы – уже без меня – пойдёте в бар, провернете там небольшую акцию – и ты станешь Алексеем Татариновым; я же малой скоростью в это время отправлюсь на юг, поближе к хохляцкой границе. Если вам удастся проскочить без палева – я попрусь через Гребенне или Дорохуск на ридну Украину. Если карта ляжет удачно – пройду рубеж без проблем, если нет, – Тут Лёха еще раз пренебрежительно сплюнул: – то меня закроют до выяснения. Месяца где-то на полтора. Да ты не менжуйся и сочувствовать мне особо не спеши – мы ведь знали, на что идём, когда взялись за это дело. Володя Мороз очень за тебя просил, а мы ему здорово обязаны…

      Одиссей молча кивнул. Володя Мороз – это Тетрис, его коллега; что ж, будем надеяться, что у пацанов всё получиться…

      Как