Воздушный поцелуй. Андрей Белянин

важные. Кто-то выходил из привычных кебов, а кое-кого и личный паровой экипаж доставил. Новеньких машин было ещё не так много в столице, поэтому они всегда привлекали внимание. В них ездили только самые крупные богачи!

      Кстати, не то чтобы мистер Ренар не мог себе это позволить, он имел состояние, да и частные расследования оплачивались весьма неплохо, но должен признать, что мой учитель был чрезвычайно скромен и сдержан в быту. Свежая сорочка, кофе по-бретонски, немного омлета и французские гренки с маслом, вот вроде и всё, что требовалось ему для счастья.

      В его доме правил всего один дворецкий, ни служанок, ни экономок, ни лакеев, ни поваров, ни телохранителей. Зачем? Но, если мне когда-нибудь удастся переманить к себе такого уникального человека, как Шарль, наверное, я буду плясать у камина дня два, словно индейский вождь, одержавший самую большую победу в бою над бледнолицыми и тут же продавший им же все земли племени за огненную воду!

      – Ах, это же душка Ренар! – неожиданно обратилась к нам немолодая леди в дорогом полупальто и высокой шляпке. – Вы тоже решили посмотреть эту новую экспериментальную постановку? Говорят, это совершенно свежий взгляд на старую добрую оперу.

      – О да, леди Кингли. – Мой учитель мгновенно склонился в галантном поклоне для поцелуя ручки, и… в его цилиндре появилась дырочка от пули.

      Кто-то закричал, кажется, свинец разбил фонарь одного из кебов. Раздались полицейские свистки, но найти стрелка в такой толпе было попросту невозможно. Да мы и не пытались, Ренар быстро цапнул меня за руку и, ловко петляя между театралами, словно лис, уходящий от охотничьих псов, затащил меня в двери театра. Два билета он достал из портмоне (откуда они там взялись, я понятия не имею, но, скорее всего, об этом заранее позаботился всё тот же Шарль).

      – Сэр, в нас опять стреляют? А вы говорили о новом прекрасном приключении.

      – Одно никогда не исключает другого, Майкл, – несколько нервозно откликнулся он. – Пройдём-ка в буфет, мне надо принять рюмку успокоительного. Да и ты, думаю, не прочь перекусить чем-нибудь поделикатеснее пастушьего пирога?

      Я ничего не ответил, но громкое бурчание в животе всё сказало за меня. Юношеский организм всегда отличается хорошим метаболизмом, тем более что мой учитель настаивал на регулярном приёме пищи, и если что-то где-то не совпадало, то это непременно следовало наверстать. А пирог действительно был маленьким, и десерт в пабе не подавали. Так что мне было чем заняться в театральном буфете на втором этаже.

      Лис быстро занял столик у окна, что давало ему возможность, оставаясь в тени портьеры, наблюдать за находящимися на улице. Официант подал ему кофе с коньяком, передо мной поставили тосты с мягким сыром и чай. Можно было заказать полноценный обед, но я, честно говоря, хотел поскорее разделаться с едой и пойти походить по театру.

      Рано умершие родители не успели сводить меня хоть на какой-нибудь спектакль, пьющей двоюродной бабушке оно вообще не было нужно, поэтому для меня, четырнадцатилетнего мальчишки, казалось совершеннейшей