Тайна расстрелянного генерала. Александр Ржешевский

поселке, а в сторожке путевого обходчика, возле которой нашли Костикина отца. Один раз даже Костик проводил ее, так нечаянно получилось. Он боялся, что ребята узнают, но Клепа не проболталась.

      Мимо проносились поезда, одни в Москву, другие из Москвы. А где эта Москва, обоим было неведомо. Конечно, в мыслях своих Костик хорошо представлял Москву – сплошная Красная площадь, а на ней танки под красным знаменем, Ворошилов и Сталин. Такая картина висела в школе на видном месте. Чтобы каждый, кто не был в столице, мог ее представить. Ворошилов на картинке нравился больше, чем Сталин, потому что у него ордена были надеты поверх шинели. На танках – флаги и звезды. Наверное, в Москве попадались и обыкновенные люди, но это было не главное.

      Повернув голову, Костик глянул поверх дороги, где виднелся поселок – бесформенная груда бараков, ни улицы, ни тупика – «Горелая Роща». В середке темных строений поднималась двумя этажами крашенная суриком деревянная школа. Когда-то хотели из «Горелой Рощи» сделать большой город-завод. Только строительство, которое тут намечалось, перенесли куда-то в другое место. Люди постепенно разбежались. Некоторые бараки опустели. Поселку дали название «Октябрьский». Но жители между собой называли его по старому – «Горелая Роща».

      В последнее время рядом стали быстро строить военный городок, и учеников в школе сразу прибавилось. За столами сидели по трое. Кроме Костика и Клепы возник еще горбунчик Петя. Но скоро в класс внесли еще несколько столов и Петю отсадили.

      Клепа чувствовала себя хозяйкой и таскала у Костика без спросу новые тетрадки, резинки, учебники. Костик притерпелся. Но когда она сломала его большой двухцветный карандаш, которому завидовал весь класс, Костик, наверное, посинел, а может, позеленел от злости, так его заколодило. Не помня себя от горя, он обалдело поглядел на Клепу. Зинка ничего не поняла и даже хихикнула. Тогда его затрясло, как в лихорадке. Вырвалось слово, которое до этого вовсе не сидело в голове. И он завопил изо всех сил:

      – Каланча!

      После этого дружба, конечно, сразу закатилась и вскоре перешла во вражду. Дошло до драки. И весь класс видел, как Зинка, безо всяких правил, била его галошей по голове. А Костик так и не сумел пролезть сквозь ее длинные руки.

      Не будь той ссоры, не пришла бы неслыханная удача, которая целый месяц занимала мысли Костика. У него началась жизнь, какой не было ни у кого другого. В классе появилась новенькая. Костик помнил, что красавицей она оказалась потом. А сперва села рядом, невзрачная, как все новички. Прямая спинка, желтые косички цвета спелой соломы. А глаза черные, такие же бровки, будто накрашенные. Привел новенькую отец, военный. Мальчишки благоговели перед военными. Учителя тоже. Уж как они рассыпались в похвалах! Будто не тоненькая маленькая девочка пришла учиться, а сам гигант – отец с розовым крепким лицом и пшеничными усами. Директор суетился и норовил забежать вперед. Рассказывал историю здешних мест, доходя до Кондрата Булавина. Он был говорлив, как все историки. Завуч с пылающим