Дитё. Владимир Поселягин

же открестился я. – Просто сочувствие проявляю. И кстати, пора нам спросить, кто они и сколько их, – добавил я, доставая нож и склоняясь над главарем.

      – Ну что, болезный, плечико бо-бо? – спросил я у главаря, который тупо смотрел на меня, явно пребывая в болевом шоке.

      – Ум-м-м! – замычал он, получив пинок по ране.

      – Не хочет говорить, – развел я руками, поворачиваясь к морякам.

      – Раненый он, из-за этого не может, – ответил боцман, посмотрев на нож в моей руке.

      Мельком глянув на нож, я убрал его в ножны и, посмотрев на оставшееся оружие, предложил:

      – А почему бы вам не сходить за остальными, пока я вас тут жду?

      – Да, надо привести остальных, – согласно кивнул боцман и добавил, повернувшись к Славику: – Беги к Владимировичу, объяснишь ситуацию.

      – Ну, вообще-то я рассчитывал, что вы пойдете оба, – мягко намекнул я.

      – Я останусь, Слава сходит, – достаточно твердо ответил боцман.

      Мне пришлось только развести руками, подумав: «Ну как хочешь, сам напросился!»

      Помахав вслед быстро уходящему Славику и бросив на боцмана быстрый взгляд, только покачал головой. «Вот служака подозрительный, все он хочет под контролем держать!» – подумал я беззлобно.

      – Приступим к допросу, – сказал я, улыбнувшись боцману самой доброй улыбкой.

      Боцман на это только пожал плечами, подходя поближе. Он явно сам хотел допрашивать. Сделав шаг назад, я предоставил ему эту возможность, напомнив:

      – Он быстро истекает кровью, нужно торопиться.

      «Боцман явно никогда не был в подобных ситуациях, вон как морщится. О, он что, его перевязывать собрался?!»

      – Извините, как вас, а то запамятовал? – спросил я.

      – Кирилл Васильевич, – хмуро сказал боцман, явно не испытывая радости от попытки допроса.

      Возведя очи к небу, вздохнув, я сказал, отодвигая его в сторону:

      – Кирилл Васильевич, я тут с вами уснуть успею, пока вы что-то сможете сделать. Запомните, в экстремальных ситуациях нужен экспресс-допрос. Смотрите и учитесь.

      Когда толпа народу из десятка моряков показалась из-за леска и стала приближаться к нам, я мыл свой нож, поливая его из фляги, а боцман травил в кустах, как зеленый матрос при крупной волне.

      – Добрый день, Олег Владимирович, я смотрю, мы с вами постоянно встречаемся? – сказал я, вытирая нож тряпочкой, срезанной с одежды одного из убитых.

      – И не первый раз ты спасаешь нас. Здравствуй, – ответил мне старпом, устало присаживаясь рядом. Меня сразу же захлестнула волна моряков, все хотели со мной поздороваться.

      – Вот-вот… Привет, Серег… У меня даже появилась странная мысль… И тебе, Киря, не хворать… Снова помогу вам, и мы опять встретимся, – сказал я, поздоровавшись с последним.

      – Сплюнь. Мы, моряки, народ суеверный.

      – Ага, я уже понял. Особенно когда боцман стал крестить себя и приговаривать: «Спаси и сохрани».

      – Боцман?! Да он же неверующий!

      – Станешь тут… – сказал подходящий от кустов