Бабник. Александр Дэорсе

совершенно правы, но там так же сказано, что благородному достаточно лишь слова. В данном случае слово графа о том, что вы его оскорбили, – сказал судья.

      – Так и есть, но давайте теперь учтем, что происшествие было на территории академии, между двумя учениками самой академии. Далее, согласно правовому уложению академии, сословные различия на самой территории запрещены, соответственно пункт «о важности слова» тут не действителен.

      – Но вы забываете о том, что в редких случаях это разрешено, по общему собранию совета академии.

      – Нет, как раз это я помню, но там есть один нюанс, совет академии должен объявить о своем решении за неделю до заседания суда, а прошло всего лишь три дня. Так что, увы, Тарис Вирдэ не может пользоваться «правом слова».

      – Очень похвально, молодой человек, что вы так хорошо знаете правовые уложения, – склонил голову в неком поклоне судья.

      – Ар Вариус, судья, вы забыли главное! Есть еще и традиции, при которых благородный вправе наказать неблагородного, дабы восстановить свою честь, – встал со своего места Тарис.

      – Что ж, в данном случае суд бессилен, – как-то быстро уж все решил ректор.

      В принципе, я не боялся дуэли. Но чую, что в данном вопросе все не так просто, меня прямо-таки подталкивают к ней. Вопрос: для чего? Какая цель у всего этого собрания. Мало данных. С другой стороны, если сумею победить…. Так, стоп! Не если, а когда! Когда одержу победу, то это многих отвадит от меня, главное все это сделать красиво и качественно.

      – А кто сказал, что эта традиция распространяется на меня? – обвожу взглядом зал.

      – Ты жил среди быдла, приехал с караваном, кто же еще ты? – вклинился граф.

      – Все-таки вы, граф, не отличаетесь особым умом. Даже не так, вы, граф, дебил!

      – Слышали? Все слышали? Он меня оскорбил, я требую дуэль!

      – Зачем же вы так, Антон? Все могло бы и обойтись, – с сочувствием смотрит на меня судья.

      – Хочу отметить одну деталь! Я его не оскорблял, – указываю на графа, – а констатировал факт. Если следовать его логике, то мастер Тримс оскорбил меня не один раз и, прошу заметить, не только меня.

      В зале опять послышались смешки.

      – Мы учтем ваше замечание, с мастером Тримсом мы обсудим его систему преподавания.

      – Ха! Да ты просто испугался, решил прикрыться судом, чтоб я тебя не нарезал, как орки колбасу. Трус!

      О, граф все же отошел и решил сменить тактику. Ну что ж. Хватаю перчатку у одного из охранников, стоящего рядом со мной, и кидаю ее в графа. Попал. Хорошая перчатка, латная.

      В зале установилась тишина. Ректор во все глаза пялится на меня, мастер Тримс даже встал со своего места и, перегнувшись через парапет, смотрит на то место, куда рухнул граф. Друзья графа пытаются его достать из-под стола. Один я стою и со спокойным видом полирую ногти пилочкой для ногтей.

      Наконец Тариса извлекли из-под стола, поставили на ноги и даже пригладили его мантию и волосы, уложив их на левую сторону лица, чтоб закрывали налившийся синяк.

      – Через два дня. Тц-с-с, – трогает