Русский немец. Том 3. Гибель богов. Генрих Эрлих

сомневаюсь, Эбби, – сказал Юрген и похлопал его по плечу.

      Он вернулся в комнату, остановился на пороге. Граматке продолжал свой рассказ:

      – А Волк Фенрир наступает с разверзнутой пастью: верхняя челюсть до неба, нижняя – до земли. Было бы место, он и шире бы разинул пасть. Пламя пышет у него из глаз и ноздрей. Мировой Змей изрыгает столько яду, что напитаны ядом и воздух, и воды. Ужасен Змей, и не отстанет он от Волка. В этом грохоте раскалывается небо, и несутся сверху сыны Муспелля. Сурт скачет первым, а впереди и позади него полыхает пламя. Славный у него меч: ярче свет от того меча, чем от солнца.

      – Блачек, Тиллери, ко мне! – громко крикнул Юрген.

      – Есть!

      Тиллери уже стоял перед ним, руки по швам, грудь колесом, усердие в выкаченных глазах. Сразу был виден обер-фельдфебель, бывший. Это был хороший солдат, опытный, быстрый, инициативный и сообразительный. На этом и погорел. Когда иваны пошли в наступление под Люблином, Тиллери, видя неминуемость окружения, приказал своему отделению отойти на вторую линию укреплений. Вестовой, несший приказ командира батальона об отходе, встретился им на полпути, но высокий суд не принял это во внимание. Тиллери оставил позицию без приказа. Разжалование. Лишение гражданских прав. Испытательный батальон.

      А вот и Блачек. Подошел быстро и четко, да встал медленно. С ним всегда так – долго доходит. Блачек из-под Мезерица, это в их глубоком тылу, у Одера, он был крестьянином, возможно, в этом все дело. Точно так же до него долго доходил приказ об отступлении, отданный командиром его отделения. Все солдаты рванули в тыл, а Блачек остался один в траншее перед цепью наступающих русских. Товарищи вернулись и вытащили Блачека из траншеи, как оказалось, только для того, чтобы его потом обвинили в намерении сдаться в плен. Его могли расстрелять, так что он еще легко отделался.

      Это была идеальная пара для караула. Они стали одеваться, натянули ватные штаны и толстые свитера. Надели через голову длинные, почти до колен, балахоны на собачьем меху с большим капюшоном. Балахоны были списанные, со склада СС, они их держали специально для караульных, воевать в них было несподручно. То же и с ботами. Это были огромные башмаки на деревянной подошве из толстого войлока с двумя разрезами спереди и сзади, которые закрывались толстым языком и затягивались двумя застежками с пряжками. Их надевали поверх сапог. Комплект дополнялся меховыми шапками с завязанными над козырьком ушами и длинными, до локтя, рукавицами на ватине с единственным тонким третьим пальцем для стрельбы.

      Юргену не было нужды так утепляться, да и одежда у него была более справная: удобная армейская куртка с капюшоном, русская цигейковая шапка-ушанка и валенки, настоящие русские валенки, которые он уже два года таскал во всем фронтам в своем бездонном заплечном мешке под названием «мечта мародера».

      – Рядовой Блачек! Поторопитесь! На улице мерзнут ваши товарищи, ожидающие смены! – подогнал Юрген Блачека, который вдруг застыл с разинутым ртом, напряженно