Русский немец. Том 3. Гибель богов. Генрих Эрлих

подвале дома размещалась батальонная гауптвахта. Помещение, где раньше хранили картошку, превратили в камеру, которая обычно пустовала. Подполковник Фрике полагал, что сажать солдат испытательного батальона на гауптвахту бессмысленно, это все равно, что переместить грешника из чистилища в рай. Устройте ему ад, приказывал в таких случаях Фрике командиру отделения. Те с готовностью устраивали: упал-отжался и все такое прочее. Была еще клетушка, размером с могилу, судя по частой крепкой решетке на маленьком окне и дубовой двери, бывший хозяин хранил в ней свое главное богатство – самогонку. Это был карцер. Туда Фрике и распорядился поместить задержанного.

      – Прикажете поставить караульного? – спросил Юрген.

      – Нет, не будем разбрасываться людьми, – ответил Фрике, – ведь оттуда даже рядовой Клинк не смог выбраться.

      Едва появившись в батальоне и не разобравшись, что к чему, Клинк забрался в комнату, которую занимал лейтенант Вайсмайер, командир второй роты, и выгреб оттуда все ценное. Он был неправ. После небольшого, шестичасового «ада», который ему устроил Юрген, Клинка бросили в карцер. Через три дня его вынесли оттуда, едва живого от холода и голода. Если он не выбрался из карцера, значит, не смог.

      – Брейтгаупт, ко мне! – крикнул Юрген.

      Брейтгаупт храпел, пристроившись на лавке в прихожей штабного дома. Он остался здесь после того, как доставил задержанного, ведь никто не отдал ему приказа возвращаться на пост. Брейтгаупт был не тем человеком, который проявляет инициативу, разве что в сне.

      – Брейтгаупт, подъем! – повторил свой призыв Юрген.

      На это слово Брейтгаупт реагировал мгновенно. Вот он уже стоял рядом с Юргеном.

      – Разумная предосторожность, – сказал Вортенберг, – это очень опасный тип.

      Они отконвоировали задержанного в подвал, втолкнули в карцер. Брейтгаупт плотно захлопнул дверь, заложил широкую металлическую полосу, снял с гвоздя на стене большой амбарный замок, вставил в ушки, замкнул торчавшим из него ключом.

      Юрген вернулся наверх, положил ключ на стол Фрике.

      – Да, хорошо, – сказал тот и оборотился к Вортенбергу, продолжая прерванный приходом Юргена разговор. – Не играет никакой роли, как квалифицировать задержанного: шпионом или диверсантом. Нам в первую очередь важны сведения о состоянии русской армии, которыми он несомненно располагает. Поэтому завтра утром мы передадим его органам контрразведки, мы не располагаем навыками, необходимыми для получения этих сведения.

      Все они не питали иллюзий о «навыках» контрразведки, они и сами знали, как в критической ситуации быстро развязать человеку язык. Ситуация не выглядела пока критической, поэтому они предпочитали не вспоминать о своем знании. Они с радостью навсегда бы об этом забыли.

      – А я по-прежнему придерживаюсь мнения, что нам следует его расстрелять, – продолжал упорствовать Вортенберг, – собрать «тройку», вы, я и, например, Вайсмайер, оформить приговор и немедленно расстрелять. Это будет честно по отношению