Хроники Черного Отряда: Книги Мертвых. Глен Кук

особого талисмана?

      – Ни о чем таком не слышал.

      Опять дрянные карты. Допрос Лебедя может дорого мне обойтись. В нашей команде я не самый сильный игрок в тонк.

      – Что случилось с конями?

      – Насколько мне известно, все пали. Их прикончило время, или магия, или раны. Что весьма огорчило эту суку. Она не любит ни ходить, ни летать.

      – Летать?

      Я так сильно удивилась, что сбросила карту, которую следовало придержать. Один из братьев Гупта воспользовался этим и заработал еще пару монет.

      – Пожалуй, мне нравится играть с тобой, – заявил Лебедь. – Да. Летать. У нее пара ковров, сделанных Ревуном, но управлять ими она толком так и не научилась. В этом я на собственном опыте убедился. Тебе сдавать. Эта хреновина так вихляет, что свалиться с нее ничего не стоит. А вихляет она даже на пятифутовой высоте.

      Неизвестно откуда возник Одноглазый. Как обычно в эти дни, под мухой.

      – Еще одного примете? – спросил он, дыхнув перегаром.

      – Знакомый голосок, – проворчал Лебедь. – Дудки. Я тебя раскусил еще двадцать пять лет назад. Вроде мы отправили в Кадигхат твою задницу, нет? Или это была Бхарода? Или Наланда?

      – Я скор на ногу.

      – Можешь играть, но только если покажешь сначала деньги и согласишься не сдавать, – проговорил Недоносок.

      – И держать руки все время на столешнице, – добавила я.

      – Ты разбиваешь мне сердце, Малышка. Люди могут подумать, будто ты считаешь меня мошенником.

      – Вот и отлично. Зачем им терять время и разочаровываться?

      – Малышка? – У Лебедя что-то мелькнуло в глазах.

      – У Одноглазого словесный понос. Садись, старик. Лебедь рассказывал нам о волшебных коврах и о том, что Душелов не любит на них летать. Как думаешь, может это нам пригодиться?

      Лебедь молча переводил взгляд с одного на другого, а я следила за руками Одноглазого, когда тот брал свои карты. Он запросто мог «поработать» над этой колодой раньше.

      – Девочка?

      – У нас что тут, эхо гуляет? – буркнул Недоносок.

      – У тебя проблемы? – спросила я.

      – Нет-нет! – Лебедь выставил вперед свободную ладонь. – Просто слишком много сюрпризов вдруг посыпалось на мою голову. К примеру, я уже видел четырех человек, которых Душелов считает мертвыми. В том числе самого паршивого колдунишку в мире и женщину из племени нюень бао, которая ведет себя так, точно она тут главная.

      – Не смей так о Гоблине, – проворчал Одноглазый. – Мы с ним приятели. Я за него заступиться должен… буду когда-нибудь. – Он захихикал.

      Лебедь не обратил на его слова никакого внимания.

      – А вот теперь ты. Вообще-то мы тебя мужчиной считали.

      Я пожала плечами:

      – Немногие в курсе. И это не важно. Я надеялась, у этого остолопа с повязкой на глазу и в вонючей шляпе хватит ума не распускать язык при постороннем. – Я недобро взглянула на Одноглазого.

      Он усмехнулся, взял карту из колоды, посмотрел и сбросил на кучу.

      – Дрема жуть какая склочная, Лебедь. Но и смышленая.